Роззенборк
Шрифт:
– Фу-ты, блинский, – пропыхтел маг, опомнившись и переведя дух, – забыл, что ты с нами. Так хорошо было.
Статус, однако же, продолжал стучать и кричать:
– Поворачивай нахрен! Поворачивай!
Отодвинулась узкая заслонка, и показалось обеспокоенное лицо возницы.
–В чем хорошо непонятно? – спросил он встревоженно, таращась из-под капюшона красивым и каким-то особенно безумным глазом.
До сих пор не представленный, каковое упущение пора исправить, возница был чистокровным эльфом по имени Элифалиэль, что по умолчанию подразумевало врожденную утонченность, красоту и стиль. Надо сказать, что наш эльф всецело соответствовал стереотипным представлениям, но была (и остается) у него одна особенность: он позиционировал себя как веган, а говоря более
– Вертай к деревне, губошлепище! – орал отчего-то перепуганный Статус.
– Ой-ой отказать плохой деревешко, – возражал ему невозмутимый возница-эльф, – красивая домишко нравится перед.
– Упоролся, как всегда, – обернулся к товарищам Статус. – Что он сказал?
Эскапада задумчиво свела брови.
– Он крайне взволнован, – сказала она, – и, кажется, что-то жует. Очевидно, заедает стресс. А я ведь предупреждала, что роль он себе выбрал не из легких. Здесь нужна особая сноровка. Ехал бы лучше с нами. Будь снисходителен, ему сейчас нелегко.
– Ему вообще нелегко по жизни, но что конкретно он сказал?
– А что ты услышал?
– Что-то про таинственный замок, я толком не вслушивался.
– Мы – тем более, нам это нафиг не надо! – хохотнул Рилл.
Вера и Люба синхронно захлопали в ладоши.
– Это даже лучше, чем.
– Захолустная деревня. А если это не.
– Замок, а дворец, то вообще.
– Замечательно. Может, там даже.
– Найдется горячая ванна. У нас есть.
– Бомбочки для ванны.
– У вас есть просто бомбочки, – сказала Эскапада. – Они ни разу не для ванны. Спросите у Ябы, это же он схимичил.
– Ничего не могу подтвердить, – возразил волшебник. – Ваши обвинения голословны.
– А что там с замком или дворцом? – поинтересовался Статус. – Или мне одному это интересно? Вы же видите, мне плохо, я серьезно болен, и несмотря ни на что…
Эскапада всплеснула руками.
– Вот опять он заныл!
– А далеко до замка? – спросил Рилл. – Если далековато, то лучше к селянкам.
Статус снова повернулся к окошку.
– Эй, ты еще с нами? Что скажешь?
– Говоря недалече! – ответил эльф и отчего-то счастливо рассмеялся.
– В каких единицах рассчитан тригонометрический параллакс? – подал голос Эксцес Карма. – Учитывается ли неравенство элементов?
Все дружно вскрикнули, а колдун Ябы даже завопил:
– Выпустите меня отсюда!
Но, поскольку все они были достаточно закаленными людьми, а также давно знали Карму, успев приобрести устойчивую привычку, очень быстро атмосфера внутри экипажа нормализовалась. Общий позитивный и благодушный настрой слегка приземлил только Статус, который имел очень задумчивый, если не сказать глубокомысленный вид, а на самом деле, быть может, просто не совсем успешно пытался сфокусировать разъезжающийся взгляд на чьем-либо лице, при этом мечтая, как он сам впоследствии признавался, снова прилечь и прикидывая, как упасть в обморок, чтобы это выглядело не слишком театрально. Он сказал:
– И все же, друзья мои, что там впереди?
С его точки зрения это был во многом риторический и всего лишь отвлекающий вопрос, но на самом деле он был очень важен. А потому самое время немного сместить угол зрения в нашей развертывающейся экспозиции:
Глава третья
Итак, наши герои приближались к таинственному замку.
В живописной долине, как в чаше,
В то же время сложно было причислить замок к подлинным шедеврам зодчества, потому что при всем своем зловещем великолепии, казался он чрезмерно тяжеловесным, несмотря на свои высокие своды, большие витражные окна и все эти аркбутаны, призванные придать ему воздушности и устремленности к небесам, и производил несколько гнетущее впечатление. Но, вполне вероятно, так и было задумано.
Для информации: на меня он такого впечатления не производил. С самого моего рождения он был для меня и для прочих жителей близлежащего поселения всего лишь одной из привычных деталей пейзажа. Но нельзя также и сказать, что при этом он не внушал некоторый трепет. Поскольку в этом и было назначение его архитектуры.
Замок этот назывался Роззенборк.
История его уходила в глубь времен по крайней мере на несколько сотен лет. За долгие годы замок не единожды перестраивался, пока наконец не приобрел тот завершенный вид, в котором застали его наши герои. Основало его одно некогда влиятельное в этих краях семейство. По некоему странному совпадению они тоже звались Роззенборки. Может статься, в этом и не было случайности, но по прошествии стольких лет сложно что-либо утверждать однозначно. Можно только сделать вывод, что с креативом у них, видимо, было не очень. Потому что даже озеро, над которым высился замок, носило то же имя.
Я вам больше скажу: вся долина так называлась. Да что там долина – почти каждый житель деревни звался ровно также, причем это могло быть именем, фамилией или национальностью, а зачастую всем вместе. И, о чем уже говорилось, из этого стройного ряда выбивалось только название деревни – бывшего рабочего поселочка. Так что, справедливости ради, должно признать, что креатив в какой-то степени все же присутствовал. Иногда Роззенборки жгли напалмом.
Но, если интересно, милый Откад, и об этом, так уж вышло, я сейчас говорю тебе впервые, моя фамилия тоже Роззенборк. Однако я искренне надеюсь, что все остальные проявят несвойственное им понимание и не будут впредь звать меня так. Тому, как почти все вы знаете, есть причины.
Остается добавить, что и семейство – все эти могучие графы и графини, – и деревня, и все вокруг со временем пришло в упадок. Так уж устроен наш мир, что все в нем когда-то знавало лучшие времена. Это столь же верно, как смена дня и ночи, поэтому засим можно без излишней философии вернуться к отважным смельчакам, которые продолжали приближаться к замку:
Глава четвертая
Когда неутомимые лошади зацокали копытами по булыжникам моста, пошел дождь. Молнии продолжали едва ли не ежесекундно пылать в небесах, но и без того невеликая видимость упала практически до нуля. Это обстоятельство нисколько не смущало неугомонного эльфа, который под проливными струями дождя энергично подстегивал лошадей и весело на них покрикивал: