Роззенборк
Шрифт:
– Пошевеливай для кому говорят! Лечись как птичка!
В фургоне же разговоры почти прекратились, поскольку слишком уж усилился грохот и слишком уж тряской сделалась дорога.
Статус так и не придумал, как ему снова прилечь, чтобы это не показалось малодушием или чем-то наигранным, и чтобы Эскапада не начала его пинать, и сейчас он по-прежнему стоял на ногах, и его мотало от стены к стене. Если бы это продолжалось еще какое-то время, ему не пришлось бы ни о чем беспокоиться – сознание могло покинуть его по-настоящему. Но вот копыта коней глухо застучали по дубовому настилу, и наших героев хотя бы перестало так трясти.
(«Даже если бы сияло солнышко, и воздух был прозрачен и чист», – это не мои слова, и я тактично не возьмусь их комментировать).
Также к счастью было и то, что ни одна доска не сгнила, и настил все еще был крепок, но об этом, кажется, вообще никто беспокоиться не собирался.
И таким образом, без особых приключений экипаж остановился у главных ворот. Через некоторое время послышалась возня, открылась дверь, и наружу первым высунулся Статус. Порывистые потоки дождя сразу же окатили его слепо запрокинутое к небу лицо. Статус сморщился.
– Ой, как здесь плохо! – воскликнул он и предпринял попытку попятиться, но его остановила Эскапада.
– Шагай уже! – крикнула она в импульсивном нетерпении и не упустила случай подкрепить свою просьбу смачным пинком.
Статус, получив должное ускорение, отправился прямиком на улицу и растянулся в ближайшей луже. Это оказалось несложно, потому что, в сущности, все вокруг стало одной гигантской лужей.
– Помогите! – возопил он. – Я же ранен!
– Ты молодец, – сказала Эскапада не без теплоты. – Не щадишь себя. Не забываешь, что мы на службе и не должны пасовать перед тяготами.
Статус перестал пускать пузыри, повернул голову и оскалился.
– Не заставляй меня испытывать неуместные приступы ностальгии. Вот не твои это слова. А я знаю, чьи.
Эскапада благодушно развела руками.
– Да мы все прекрасно знаем, чьи, – согласилась она. – Но это лишь придает им весомости, ибо зерна истины порой могут скрываться даже в откровенном говнище. Ладно, народ, пошли глянем, что у нас тут. Выходим по одному. Статус уже вышел, я следом. Близняшки могут выходить вместе. Сразу рассредоточиваемся.
С этими словами она отважно выпрыгнула из фургона и сразу же приняла боевую стойку, с профессиональной настороженностью поводя глазами по сторонам. За ней потихоньку потянулись и остальные. Последними показались упомянутые сестры, похожие сейчас на кошек, которые брезгливо пробуют воду лапкой.
– Мокренько! Как хорошо.
– Что зонтики не забыли! Выходим.
– На стиле!
Статус продолжал лежать ничком, изображая полностью обессиленного человека. Вскоре он, однако, понял, что ему не уделяют подобающего внимания и тогда воскликнул, подпустив в голос дрожащих обертонов:
– Бойца теряем! Носилки! Врача!
– Вставай, симулянт! – сказал Рилл, в свою очередь осторожно подбираясь, чтобы тоже воспользоваться возможностью пнуть удачно расположенное тело.
– Может ли окружающее быть симулякром? – не совсем к месту спросил Эксцес Карма, видимо, неточно восприняв последнюю реплику.
Статус мгновенно оказался на ногах и уже энергично тряс решетку ворот. Наиболее
– Ты что делаешь? – спросил его Статус, опомнившись.
– Тебе помогаю. А ты?
– Открыть хочу.
– Здесь не заперто.
– Вон как? Значит, нас ждут?
– Выходит, так. Или просто не заперто.
– Я прошу вас, может быть, уже разбудим эльфа и уже прогуляемся куда-нибудь? Или можно дальше сопли жевать? Или как вы сами себе думаете? – сказал подошедший Ябы, раздраженно стуча посохом.
– Я не сплю обманывай, – рассмеялся Элифалиэль, спрыгивая на землю, – я доставлено в лучшем видеть.
– И спасибо тебе за это, – усмехнулась Эскапада. – Никто этого не ожидал, а ты смог.
– Выражаемых признательность совершенно заслуженный не удивлен.
Польщенный эльф откинул капюшон, учтиво снял свою шляпу с узкими полями, совершил ей некие пассы и сделал поклон.
Эскапада засмеялась, махнув на него рукой.
– Чего слез-то? – спросила она после. – Лошадей здесь оставишь?
– Не унять, – согласился эльф.
– Тебе не кажется, что она к нему подкатывает? – шепотом поинтересовался Статус пока они с Риллом открывали ворота.
– Ты меня пугаешь. Типа как лед и пламя, да?
– Типа как… какой, к черту, лед? Посмотри на него!
– Да уж, чего только в жизни не насмотришься. А ты не завидуй. У тебя был шанс.
– Чего мне завидовать, ляпнешь, не подумав. Вселенная состоит из шансов.
– Расскажи это Вселенной.
– Давай еще ченнелинг попрактикуем! Ты кто такой?
Наконец вся компания благополучно миновала ворота и оказалась на занимающем внушительную площадь мощеном пространстве внутреннего двора. В центре призамковой площади выделялась большая мраморно-гранитная чаша фонтана с некой мифологически-рыбной скульптурной группой. Фонтан давно не работал и был забит мусором, который теперь вяло плавал в грязной воде. По краям площади тянулись ряды когда-то аккуратно подстриженных, а ныне потерявших всякую форму и иссохших кустов. Даже нещадно льющий с небес дождь уже ничем не мог им помочь. Но удивительным образом, хотя молнии сверкали все так же беспрестанно, здесь, где наши герои с интересом озирались по сторонам, гром стал звучать намного глуше, он превратился в недовольное ворчание, сопровождаемое монотонным шорохом дождя, словно отрезанный неприступными стенами. Можно сказать, что сделалось относительно тихо. И добавить, что тишина эта казалась зловещей.
– Вон там, кажись, конюшня, – сказала Эскапада, обращаясь к эльфу и указывая в сторону. – Или нет, но будет конюшней. Веди лошадей туда. Только бережно, не забывай, они почти новые. По крайней мере так писали в приложении для коньшеринга. Не бойся, мы подождем.
И они подождали, а когда со всеми хлопотами было покончено, миновали площадь и оказались у подножия высокой каменной лестницы с очень широкими ступенями. Лестница вела к декорированному изысканной лепниной архивольту входного портала. Расположенная в глубине стрельчатых арок массивная деревянная двустворчатая дверь тоже была украшена коваными узорами. Над порталом на фасаде главного здания особенно выделялось огромное круглое витражное окно-роза, фиолетовые, синие, красные и желтые элементы которого впечатляюще сверкали при свете молний.