Рыжее братство. Трилогия
Шрифт:
– Еще бы, – ухмыльнулась в ответ, – выто небось до сих пор купаетесь раздельно, а если девки в воду лезут, так в плотных рубашках. И что за удовольствие в таком рубище плавать? Ткань скорее на дно утянет, чем от нескромных взглядов спасет. Но раз купальника у меня нет, придется париться в футболке. Вам, мужикам, хорошо, если что, можно рубаху снять и никто даже не посмотрит криво.
Лакс резко прекратил ухмыляться и остро глянул на меня, будто подозревая в чемто нехорошем. Я вопросительно приподняла бровь:
– Ты чего?
– Все нормально, – буркнул вор, на секунду поскучнел и тут же
– А ты не шутила насчет того, что в лягушку превращать можешь?
– Не знаю, – пожала я плечами, перебирая повод. – Трансфигурацию в Хогвартсе у профессора Макгонагалл я не изучала, но, с другой стороны, в каждой шутке есть только доля шутки. Пробовать пока както не приходилось, а ты никак себя в добровольцы для опытов выдвигаешь?
– Вот уж нет, – расхохотался Лакс, потрепав по холке своего конька, почемуто именуемого Сухарик, – квакать пока не хочется и на мух не тянет.
– Ну раз не хочется, замнем для ясности, скажи лучше, куда ведет эта дорога? – попросила я.
– В полутора днях пути Патер, – моментально прикинул рыжий.
– Лакс, патер с ударением на первом слоге, это обращение к священнику… – начала я.
– К кому? – первым переспросил Фаль, безразлично болтавшийся неподалеку, пока шел разговор о купальниках. Вопрос наготы его, мотылька, не волновал совершенно, а вот сейчас дух заинтересовался и тут же влез в беседу.
– Ээ, жрец, служитель бога, – повела в воздухе рукой, заодно отмахнувшись от назойливой мухи.
– Какого? – уточнил парень.
Я внезапно тоже заинтересовалась не на шутку местной религиозной системой или отсутствием таковой.
– У вас тут что, ни в кого не верят, не поклоняются?
– Почему ни в кого? – искренне удивился Лакс. – Богов много, каждый выбирает себе покровителя по душе и призванию, ему и возносит молитвы в случае нужды, если совсем припрет, в храм сходит. Вот я и спрашиваю, кого ты священником именовала: жреца богов, Творца или Сил?
– Стоп, приехали. – Я невольно чуть придержала и так не несущуюся во весь опор лошадь. – Прояснитека мне теперь, какова, повашему, разница между этими тремя объектами!
Фаль и Лакс с недоверием уставились на меня в четыре глаза, на уме у обоих было одно: что за шутки магева шутит? Что за проверки знаний устраивает?
– Пожалуйста, – серьезно попросила я, и Лакс, поверив, что для какогото хрена мне действительно нужен элементарный ответ на элементарный вопрос, известный даже младенцу, коротенько рассказал:
– Творец – это все сущее, создатель душ и миров в первооснове, могущество его неизмеримо. Силы – бестелесные сущности, служащие ему, надзирающие за порядком в мирах, очень редко вмешивающиеся в происходящее напрямую. А боги, ну боги тоже обладают немалой силой, только им и страсти, и желания присущи, как людям, сильнее, конечно, чем нам, но зато и равнодушными они к мольбам человеческим не остаются, помогают или карают, это уж как получится.
– Спасибо за ликбез, принцип управления Вселенной ясен, – кивнула я, пытаясь уложить в голове местную мифологическую систему и почемуто отчетливо понимая, что она создана не просто на основе суеверных попыток объяснить природные явления, как упорно долдонили учителяатеисты в бытность мою школьницей,
– Значит, мы едем в Патер, – резюмировала я, закрывая религиозный диспут. – Что это за место?
– Город, небольшой, – машинально ответил Лакс, и всетаки, не убоявшись магевского недовольства (неужто я такая безобидная с виду?), спросил о другом, о том, что действительно захотел узнать после моего странного вопроса: – Откуда ты, Оса?
– Издалека, Лакс, хотела бы объяснить точнее, но сама не знаю как. Там, где я жила, верят в Творца, пусть и называют его разными именами, Силами зовут прислуживающих ему созданий, а мелких богов у нас вообще нет, остались только воспоминания, сказки, легенды. То ли вымерли все, то ли просто ушли, не смогли жить рядом с людьми, почти переставшими верить, слишком занятыми своими делами, чтобы обращать внимание на то, что видно только глазами души.
– Странное место, – передернул плечами вор, ему явно было неуютно. – Как там вообще жить можно?
– Мы привыкли, – задумчиво отозвалась я, сама не зная ответа на его вопрос, да что там не зная, даже никогда не задумываясь над ним, потому что слишком это было привычно, потому что иначе не получалось.
– Теперь понятно, откуда у тебя такая сила, – важно прозвенел Фаль, круто заходя на посадку, – чтобы в таком ужасе выжить, надо быть магевой из магев.
– Не знаю, ваших не видела, сравнить не с чем, – задумчиво хмыкнула я.
– У тех, о ком я слышал, силы поскромнее, – повернулся ко мне Лакс, – истину узнать, подлечить, защиту поставить, это могут, но вот как ты, в один миг и кровь унять, и рану затворить – нет… Есть, правда, те, которые знания и могущество в себе преумножают, так они на людях и не показываются. А на что темные способны, нам не узнать, после великого очищения они если и остались, открыто о себе не заявят, суда да смерти остерегутся.
– Ладно, о колдунах и богах потом какнибудь покалякаем. Вы мне про Патер дальше рассказывайте, – почти потребовала я. Однако намотала на гипотетический ус (не грузинская красавица, не растут) очередную порцию данных – на сей раз о разновидностях магов (бродячие, открытые миру, скрытные исследователи и чернокнижники) и историческом процессе их развития. За всеми этими рассуждениями я успела позабыть, что еду на Белке, и в очередной раз начала медленно сползать на правую сторону. Пришлось торопливо выправиться. – Я в здешних местах впервые, каждая мелочь интересна. Фаль мне чтото жужжал вчера про Лиомастрию.