Самая настоящая Золушка
Шрифт:
Но в конце концов, даже самый голодный в мире человек способен почувствовать сытость, так что я немного отодвигаюсь от стола и пытаюсь привлечь к себе внимание, нарочно потянувшись за виноградом, который стоит прямо у Морозова под носом. Мужчина складывает газету, снимает очки и еще раз окидывает меня пристальным взглядом, почему-то особенно задерживаясь на лице.
— Скажите, Катя, что вам нужно для счастья?
Я глуповато улыбаюсь.
— Вы ступаете на опасную тропу, предлагая девушке, живущей на стипендию с матерью, которую государство оскорбило «минималкой», рассказывать
— Рискну. — Он делает приглашающий жест.
— Ну раз вы не Санта Клаус и мне не нужно садиться вам на колени… — Я выразительно откашливаюсь и успеваю заметить его улыбку. Кажется, Морозову по душе мои неуклюжие попытки самоиронии. — Начну с самого необходимого.
Удивительная вещь — фантазии и мечты. Когда ты наедине с собой, кажется, что хочешь сразу все: и звезду с неба, и свет с солнца. Но стоит кого-то попросить мыслить более конкретно — и остаются какие-то сугубо прагматичные вещи: своя квартира в центре столицы, золотая пластиковая карта, дорогой иностранный колледж, возможность каждые выходные летать туда, где зимой — тепло, а летом — снег.
— Я хочу, чтобы мама больше никогда не работала. Она убила здоровье, рассказывая детям таких, как вы, что они должны расти людьми.
— У меня нет детей, Катя.
— Я в курсе.
— Я в курсе, что вы в курсе. Ваша попытка меня подцепить была очень неуклюжей.
— Никогда раньше этого не делала. — Не то, чтобы извиняюсь. Скорее хочу дать понять, что он у меня первый. Говорят, мужчинам его возраста это льстит.
Морозов кивает, но как будто поддакивая не моим словам, а своим собственным мыслям.
— Видите ли, Катя, вопреки распространенному мнению о том, что мужчины за пятьдесят падки на свежее сочное мясо, я предпочитаю заводить отношения с ровесницами. По разным причинам, которыми я не буду обременять вашу хорошенькую голову. Поэтому, прежде, чем мы пойдем дальше, давайте примем за аксиому, что вы для меня — не более, чем проект. Шахматная фигура в партии, которую я собираюсь разыграть в ближайшие год-два. И если мы с вами достигнем обоюдного согласия, то ваша мать больше никогда не будет учить детей олигархов, как им быть людьми.
Я чувствую себя Алладином из сказки, которого вот-вот обведет вокруг пальца хитрый магрибинец. Пытаюсь на ходу сориентироваться, понять, стоит ли пытаться дослушать или лучше попрощаться прямо сейчас, пока меня не втянули в историю, из которой не выйти без последствий. Но разве не я минуту назад мечтала о том, чего девчонка моего положения никогда не сможет получить? Разве не я собиралась стать любовницей богатого человека, отдать ему свою девственность за возможность устроить безбедную жизнь своей матери и красивое будущее себе? Пасовать теперь уже немного поздно.
— Вы ничего обо мне не знаете, но уже собираетесь втянуть в какую-то авантюру. Серьезную, раз она распланирована на несколько лет вперед.
— Я знаю о вас больше, чем вы думаете.
— Неужели частный детектив? — Я шучу, но, если Морозов скажет, что действительно воспользовался этими «киношными» услугами, я точно не буду удивляться.
— Всего-лишь пара звонков, — расплывчато говорит
— Это вы тоже узнали, сделав пару звонков? — Этот разговор все меньше меня веселит. Может быть, сбежать еще не поздно?
— Это слишком громко написано у вас на лбу.
— Неправильная словесная конструкция, громко написано быть не может, — поправляю его на автомате.
— Я знаю, Катя. Мне нравится ваша серьезность. Но прямо сейчас и в ближайшее время вам точно не придется делать ничего такого, о чем придется каяться перед смертью. Просто… Скажем так: я собираюсь сделать вас женой самого завидного холостяка столицы.
— Кирилла Ростова? — почти без паузы между нашими репликами спрашиваю я. У меня всегда хорошо работала интуиция, но я не всегда к ней прислушивалась.
— Он больше подходит вам по возрасту. Хоть, конечно, я бы предпочел девушку постарше, но с ними всегда слишком много хлопот.
Мы обмениваемся вопросительными взглядами, и я начинаю понимать, что за хлопоты он имеет ввиду. Я достаточно умная, чтобы быть хорошей пешкой, но так же достаточно бедная, наивная и неопытная, чтобы в один прекрасный день не пожелать роль королевы.
Забавно.
Я еще не знаю, как он собирается вводить меня в игру, но абсолютно точно уверена, что обязательно попробую его обыграть.
Только вот Ростов… Одно воспоминание о нем неприятно холодит кончики пальцев. Понятия не имею, как смогу играть роль его жены, потому что даже сейчас он вызывает во мне лишь одно желание — больше никогда в жизни с ним не пересекаться.
— Вы сделаете меня богатой, Александр, но в чем ваш интерес? У вас же и так все есть, живете как сыр в масле. Хотите добавить еще пару нолей к своему заграничному счету?
— У меня все намного прозаичнее, Золушка. Я хочу получить свободу и избавиться от роли цепного пса.
— Стать Царем горы? А не получится так, что все мои миллионы вдруг окажутся в вашем кармане?
— Очень надеюсь, что именно так и получится.
И когда он говорит это, холодный блеск в его глазах вдруг открывает его с совсем другой стороны.
Ох и не нравится она мне.
— Будет проще, если вы перестанете говорить загадками, — прошу я, мысленно напоминая себе, что, если буду слишком дерзкой, меня, чего доброго, обратно разжалуют в служанки. А перспектива быстро подняться куда выше, хоть и появилась минуту назад, уже слишком глубоко пустила в меня корни. Если постараться и закрыть глаза, смогу услышать шум прибоя и теплую воду, которая щекочет мне пятки, пока я валяюсь топлес на собственном пляже тропического острова в Тихом океане. — Вы же сами сказали, что я сообразительная, но недостаточно умная.