Самое модное привидение
Шрифт:
– Глеб, – вздыхая, ответил Илья, – ты хотя бы иногда думай, прежде чем что-нибудь сказать. Во-первых, дом принадлежит мне, он куплен на мои деньги и оформлен на мое имя, ты здесь просто проживаешь. Во-вторых, твои претензии безосновательны, ни я, ни Петр Яковлевич не имеем к данному случаю никакого отношения, я и сам хотел бы знать, чьих это рук дело.
– Позвольте, голубчик, – стаскивая усмиренного Глеба со стула, сказал Казаков, – а вы уверены, что сие сделано недавно?
Петр Яковлевич влез на стул, потрогал стену, понюхал побелевшие
– Да, совсем недавно здесь кто-то копошился. А что, тайник был пуст?
– В том-то и дело, – резко ответил Глеб, – стал бы я вас звать, если бы там хоть что-нибудь лежало.
– Логично, – усмехнулась я.
– Только не говорите, что вы не имеете к этому никакого отношения, – опять затянул ту же песню Глеб, – никогда в это не поверю!
– Ваше право, молодой человек, ваше право, – пробормотал Петр Яковлевич, слезая со стула. Он подошел к столу, взял кусок отклеившихся обоев и стал его изучать.
– Я устала, я устала, мир сошел с ума! – хватаясь за голову, воскликнула Лиза. – Сколько можно!
– Дорогая, – обнимая жену за плечи, сказал Илья, – пойдем в нашу комнату, Петр Яковлевич здесь сам разберется, и не волнуйся, все отремонтируют в самое ближайшее время.
– Да, да, ступайте, – махнул рукой Казаков, – попрошу всех освободить кухню.
– И не подумаю, – взвился Глеб, пользуясь уходом Ильи, – тайник обнаружил я, так что не надо указывать мне на дверь.
– Тогда, молодой человек, сядьте в уголочек и не мешайте профессионалу заниматься делом, не впервой мне с подобным возиться, – разглядывая плоский кирпич, сказал Казаков.
Глеб недовольно хмыкнул, но послушался. Случившееся очень взволновало его одурманенную сокровищами душу, уверенность в том, что это дело рук Казакова, дрогнула, и теперь Глебу хотелось как можно больше узнать о тайнике. Усевшись рядом с Глебом, подальше от Вики, я неотрывно следила за действиями Казакова.
Петр Яковлевич несколько раз вскакивал на стул, отходил от стены и любовался ею издалека, он попробовал отлетевшую замазку на вкус, нахмурился и покачал головой. Но ведь никто и не говорил, что это съедобно.
– Просто чушь какая-то, – пожала плечами Вика, наблюдая за великим мастером частного сыска, – как можно верить в тайники, все имеет разумное объяснение.
Она бросила на меня испепеляющий взгляд и, понимая, что ее проблемами в ближайшие сто лет никто заниматься не будет, вышла из кухни.
– Был в моей практике случай, – стал рассказывать Петр Яковлевич, – солидная контора приобрела старый особняк неподалеку от села Вишневка и затеяла капитальный ремонт. Одну стену разломали, а там внутри тоже нечто похожее на тайник – полочка, заваленная засохшими свечками, птичьими скелетами, и среди вот такого безобразия – книга…
– Какая еще книга? – мрачно поинтересовался Глеб. – Золотая?
Петр Яковлевич усмехнулся, потеребил усики и ответил:
– Нет, самая обыкновенная, только старая и пыльная.
– Ерунда, – отмахнулся Глеб, – я в такие басни не верю. Если вы такой хороший сыщик, то чего же книжонку не нашли?
– Так говорю же тебе, мистика! – ответил Петр Яковлевич и захохотал.
Я никогда не могла понять, когда Казаков дурачится, а когда говорит серьезно.
– Как полагаете, а что было в этом тайнике? – успокоившись, спросил Казаков, указывая на стену.
– Сокровища, конечно! – сразу среагировал Глеб.
– Слишком мало места, пожалуй, там лежало нечто маленькое, но тем не менее ценное.
Я засунула руку с кольцом под кофту.
– Хм, вот жаль, не могу сказать, когда же это точно произошло… Вроде все засохло, но все же запах до конца не улетучился, если бы знать, что это за замазка и как долго она сохнет…
Только не это! Вы, Петр Яковлевич, хороший детектив, очень хороший, я даже готова поставить вам памятник при жизни, но не надо так уж рьяно браться за дело. Подумаешь, стену расковыряли, со всяким случиться может…
– Дурак я, – зло выпалил Глеб.
– Кто бы сомневался, – кивнула я.
– Надо было сразу искать здесь, а я все на вашей половине смотрел, почему-то думал, что там… Дурак! Теперь-то понятно, где надо землю рыть!
Какое счастье – Глебу наконец-то все понятно… Пожелав Казакову удачи в его нелегком труде, я направилась к себе в комнату, чувствуя, что стрессы меня доконают. Сейчас тайник свяжут со смертью Светланы Аркадьевны, Петр Яковлевич начнет копать в этом направлении – и прощай, спокойная жизнь и здоровая нервная система. Размышляя над предстоящими проблемами, я сама не заметила, как очутилась на третьем этаже, меня так и тянуло к тому месту, где еще совсем недавно лежала мертвая Светлана Аркадьевна. Руки коснулись холодной решетки, взгляд пробежал по перевернутым стульям, скатанному в плотный рулон половику, маленькому шкафчику, понуро завалившемуся набок, и стопке пустых коробок, ждущих, когда же их вынесут на помойку. Что же произошло здесь в ту ночь? Что?
Я поставила ровно один из стульев, щелкнула пальцем по шкафчику и машинально посмотрела на стену. Около решетки плотный материал вместе с приклеившейся штукатуркой слегка отходил от стены. Отодвинув шкаф, я дернула ткань на себя. До боли знакомая картина – в стене не хватает несколько кирпичей, они выбиты, лишь жалкие осколки напоминают об их недавнем присутствии. Почти то же самое я видела несколько минут назад на кухне.
– Да, да, – услышала я голос за спиной и обернулась. Улыбаясь, Петр Яковлевич внимательно смотрел на меня.