Самый лучший вечер (сборник)
Шрифт:
Охранники переглянулись, и первый полез в карман.
– Ы-ы-ы… – с непередаваемым выражением произнес он, вынимая из кармана второй сверток. – На, подавись!
Глаза лейтенанта вспыхнули – и тотчас угасли. Он взял сверток, послюнил пальцы и принялся считать деньги.
– Ты что, все пересчитывать будешь? – мрачно спросил рябой охранник.
– А куда нам спешить? – Садовников вновь послюнил пальцы и ухмыльнулся. – Вся жизнь у нас впереди, надейся и жди.
– Я ему врежу, чесслово! – объявил первый.
– Спокойно, Вадим, – вмешался его товарищ. – Сейчас
Садовников тщательно свернул обе пачки и спрятал их в потайной карман. Настроение у него разом улучшилось, и теперь он чувствовал, что готов к откровенности.
– Блюдечка у меня нет, но в остальном вы правы. Итак, граждане телохранители, разиньте уши и слушайте. Вам известно, что такое мышеловка?
– Чего? – глупо спросил Вадим.
– Ну, тогда я вам расскажу, как ставятся мышеловки на людей. – Садовников устроился поудобнее. – Вы готовы? Поехали…
19
Черный как ночь бронированный автомобиль ехал по шоссе в окружении трех машин охраны. Внутри сидел, сцепив пальцы на животе, низенький, ничем не примечательный лысоватый господин лет пятидесяти с умными проницательными глазами. Нервный тик изредка перекашивал ему левую щеку. Тик остался господину на память об одном столкновении с Антоном Пономаревым – когда любимая дача господина по совершенно непонятным причинам взлетела на воздух. С тех пор он люто невзлюбил отдых за городом и поклялся извести Пономарева любой ценой, во что бы то ни стало.
Зазвонил сотовый. Господин вытер платком лоб – лето выдалось, прямо скажем, не из холодных – и только после этого соблаговолил ответить на звонок.
– Гнедич слушает, – произнес он тихо, спокойно, с совершенно невыразительной интонацией.
– Похоже, у тебя хороший день сегодня? – осведомился голос в трубке.
– У меня все дни хорошие, дорогой, – кротко ответил банкир.
Однако голос не унимался:
– Но сегодняшний все-таки особенный, верно? – Гнедич словно воочию увидел, как улыбается его собеседник. – Поздравляю. Больше Антон не будет тебе мешать.
– Спасибо, что напомнил, дорогой, – бесстрастно уронил банкир. – А я-то все думал, что ж я мог забыть. Оказывается – заказать ему венок из красных роз.
– Почему из красных? – удивился голос.
– А я всем своим друзьям такие венки посылаю, дорогой, – объяснил Гнедич. – Привык уже.
– Однако ты вовремя от него избавился, – продолжал голос. – Еще немного, и Антон сумел бы серьезно тебя прижать. Чисто сработано, Яша. Хвалю.
– Дорогой, ты позвонил, чтобы именно об этом мне сказать? – осведомился Гнедич с жалящей ноткой иронии.
– Нет, Яша, – вздохнул его собеседник. – Вообще-то я совсем по другому поводу звоню. Мне стало кое-что известно о расследовании. Менты его ведут не самые глупые, к сожалению.
– Продолжай, – спокойно велел банкир.
– Они уже установили имя заказчика и теперь вовсю ищут следы. – Голос выдержал крохотную паузу. – Ты и сам прекрасно понимаешь, что это значит.
– Да, дорогой, – с улыбкой подтвердил Гнедич. – Это значит, что Алексею Свиридову придется
– Почему Свиридову? – Собеседник банкира явно терялся все больше и больше.
– Да потому что убийство произошло в его квартире, дорогой, – снисходительно пояснил банкир. – Вот так-то.
– Яша, но ведь всем известно, что Свиридов был тебе должен! – вскинулся голос. – Он был готов на все, чтобы расплатиться!
– Именно, дорогой, – со вздохом подтвердил Гнедич. Узкие губы его покривила улыбка. – А потому Свиридов заманил бедного Пономарева к себе под предлогом встречи с одноклассниками и убил его, думая, что взамен я соглашусь простить ему долг. Как жестоко, ай-ай-ай! Тем более что Антон вовсе не стоил таких денег, – мстительно прибавил банкир, и тик опять передернул его левую щеку.
– Ты всерьез считаешь, что следствие поверит в эту версию? – с тревогой спросил голос.
Гнедич покрутил головой. Его левая щека снова дернулась от тика.
– Поверит, дорогой, – сладко промолвил он. – Иначе мне придется заказать два венка вместо одного. Первый – для Антона, второй – для того, кто занимается расследованием. Это было бы очень печально, потому что цветы такие дорогие, а я не люблю сорить деньгами, ты же знаешь.
– Хорошо. – Собеседник, казалось, смирился. – Но если тебе вдруг понадобится моя помощь…
– Я понял, дорогой, – тотчас же отозвался банкир. – Держи меня в курсе дела. Ты же знаешь, как я тебе доверяю.
Обладатель голоса знал, что Гнедич не доверяет никому. Впрочем, сам он тоже никому не доверял, а посему такое положение вещей его более чем устраивало. Мужчины поговорили еще немного и, пожелав друг другу всего самого наилучшего, распрощались.
20
Пока Гнедич разговаривал с неизвестным, судя по всему, прекрасно осведомленным о его делах, человек, который мог удостоиться второго венка от банкира за свою сообразительность, закончил излагать выводы по поводу убийства Антона Пономарева начальнику. Слушая его, полковник морщился и глядел мимо подчиненного. С некоторых пор ему страшно надоела служба, и он бы отдал все на свете – или почти все, – чтобы отправиться в этот пригожий воскресный день на рыбалку и там наконец забыть об убийствах, грабежах и нападениях на инкассаторов. «Ничего не поделаешь, возраст», – вздохнул полковник, все-таки взглянув на Кошкина. И подумал, что Олега тоже было бы неплохо с собой на рыбалку пригласить. Все-таки настоящий опер, не какая-нибудь примазавшаяся сволочь. Ведь честных людей с каждым днем становится меньше и меньше.
– Версия твоя, конечно, правильная. Объясняет все неувязки, – кивнул полковник, когда капитан закончил доклад. – Но посмотрим правде в глаза: свидетелей у тебя нет. – Начальник постучал пальцем по бумагам, которые взял у Кошкина. – Потому что показания гостей гроша ломаного не стоят.
– Но… – заикнулся было капитан.
– Вот если бы тебе удалось установить личность снайпера или, еще лучше, тех, кто его замочил, тогда было бы другое дело. – Полковник со значением прищурился. – Понимаешь?