Щит
Шрифт:
Его губы были осторожными, как мне и помнилось.
Вопреки почти знакомому ощущению его губы шокировали меня, как и много раз до этого. Моё сердце остановилось в груди. Мой разум отключился. Поначалу я не могла связать это со своими чувствами, или даже с мужчиной, которого я знала до этого, о поцелуях с которым я думала все время — по крайней мере, на корабле.
На протяжении долгого момента Ревик действовал тепло, даже с привязанностью, и не использовал язык. Он целовал мои губы и шею, помедлив, чтобы приласкать мою щеку своей. Затем он вернулся к моим губам.
Я не могла решить, в состоянии
Его рот вновь нашёл мои губы.
В этот раз Ревик заставил меня раскрыть рот.
Его язык оказался теплее его кожи.
Это тоже шокировало меня, но я поддалась, не включая мозг. Через несколько секунд я ощутила, как мой стресс от нашего разговора начинает испаряться. Остались лишь его губы и язык, его пальцы, ласкавшие моё лицо. Мои руки к тому времени очутились в его волосах, стискивая короткие пряди на затылке. Я осознала, что наверное, держу его слишком крепко… когда его рука вновь обвила мою талию.
Я осознала, что меня притягивают и укладывают на кровать, и вот уже Ревик полулежал на мне.
Он вновь поцеловал меня. Я утратила счёт тому, сколько длился этот поцелуй.
Когда он оборвался, мы оба тяжело дышали.
Его кожа раскраснелась. Ревик крепче обнимал меня, теперь уже не глядя на меня, а как будто выглядывая в окно. Моя ладонь лежала под его серой футболкой, рука обвивала спину. Я чувствовала вокруг мышц бугорки шрамов, перемежавшиеся гладкой кожей.
Я все ещё ласкала его спину, когда Ревик поймал меня за запястье и убрал от себя мои пальцы.
— Нам лучше остановиться, — его голос звучал грубо. — Сейчас же, Элли.
— Ладно, — сказала я.
Ревик посмотрел на меня.
Прежде чем я успела уложить в голове мысль о том, что надо его отпустить, Ревик уже вновь целовал меня. В этот раз по мне пронеслись эмоции, своего рода неверие, смешанное с желанием… и я осознала, что это его чувства. Через несколько секунд Ревик положил голову мне на плечо. Меня прострелило болью, и я осознала, что эта боль тоже принадлежала ему.
— Элли, — произнёс он. — …Я скучал по тебе. Так сильно.
Я сглотнула, подавляя неожиданный комок в горле. Я легонько потянула его за волосы.
— Я тоже скучала по тебе, — выдавила я.
Он вновь посмотрел на меня, и я ощутила противоречие ещё до того, как увидела это в его глазах. Все болело. Мои пальцы стиснули его футболку.
— Ревик, — выпалила я. — Пожалуйста. В чем настоящая причина? Ты можешь мне сказать.
Боль исказила его черты.
— Элли…
— Ты все ещё сомневаешься по поводу нас? Тебе нужно больше времени?
При виде выражения его лица боль вернулась густой волной такой силы, что я закрыла глаза и стиснула его руки.
— Ревик… пожалуйста. Просто скажи мне.
— Элли, — его акцент вновь усилился. — Я не вру тебе. Эта штука, которая нас связывает… я не хочу, чтобы ты чувствовала себя загнанной в угол со мной.
— Я не чувствую себя загнанной в угол! — воскликнула я.
Ревик покачал головой и отвернулся, его голос звучал гортанно.
— Но
— Я понимаю разницу! Обещаю тебе, я понимаю…
Его боль вновь ударила по мне, глубже скользя в мой свет.
— Я пообещал себе, — сказал он. — Я пообещал себе, что не воспользуюсь этим. Не воспользуюсь, пока не буду знать, чего хочешь ты, — он удержал мой взгляд, стиснув зубы. — Я полюбил тебя ещё до Сиэтла. Я знаю, ты не доверяешь мне из-за того, что я сделал, но пожалуйста… пожалуйста, поверь мне в этом. Я делаю это для тебя. Пожалуйста.
Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы; мне было ужасно стыдно, но я не могла их остановить. Я видела, как Ревик беспомощно смотрит на меня.
— Мы не можем, — сказал он. — Мы не можем здесь, даже если… — я видела, как он смотрит по сторонам, на комнату, на кровать. Его боль вновь скользнула по мне, и я всхлипнула.
Невыносимо медленно его свет начал отделяться от моего.
Что-то во мне сопротивлялось.
Я не намеревалась это делать; но что-то из-за его долгожданного возвращения просто распахнуло все шлюзы.
Я так долго терпела боль, что даже не помнила, каково это — не чувствовать боль. Я не помнила, когда в последний раз кто-то касался меня, и уж тем более когда он касался меня — и это вызвало в памяти все те моменты, когда я почти касалась его, но все же не касалась. Когда он находился с Терианом, а я искала его в Барьере просто чтобы почувствовать его, пусть даже на несколько секунд.
В некоторые ночи поиски его занимали несколько часов, но я все равно с нетерпением ждала сна, чтобы иметь возможность искать.
Мой свет вспыхнул в сторону Ревика.
Все стихло. Я чувствовала себя обнажённой.
Я не знаю, каково это ощущалось с его стороны. У Ревика перехватило дыхание.
— Элисон. Боги… детка… не надо…
— Прости, — боль калечила меня. — Прости.
— Не извиняйся… Элли.
Его пальцы крепче вплелись в мои волосы. Ревик склонился ко мне, и я тихо вскрикнула, обхватывая ногами его ноги. Он издал хрип, и я едва видела его сквозь свой свет — а может, сквозь его свет, который властно вплетался в мой, пока я лежала под ним. Я чувствовала, как Ревик теряет контроль, проникает глубже, притягивает меня, и мои пальцы впились в его спину. Его лицо напряглось, почти ожесточилось, а пальцы обхватили моё бедро.
— Ревик… пожалуйста, — я ощутила, как он вздрогнул. — Пожалуйста.
Его пальцы скользнули вверх по моему бедру, больно стискивая.
— Пожалуйста, — пробормотала я, целуя его горло. — Пожалуйста, детка.
Затем он жёстко толкнул меня. Толкнул мой свет, закрыл меня, оттолкнул, отодвинул от себя.
Ревик слез с меня прежде, чем я осознала происходящее.
Я могла лишь лежать там, чувствуя столько боли, сколько не ощущала никогда в жизни.
Я не могла видеть. Время шло — кажется, прошло немало времени, но это могли быть секунды, а могли быть и часы. Я лежала, держась за живот одной рукой. Я утратила возможность отслеживать, где он. Я чувствовала себя совершенно одинокой и разбитой.