СД. Том 17
Шрифт:
– Что же, если все так, то мы, – Хаджар повернулся к Лэтэи, та, играя свою роль, сдержано кивнула. – будем рады предоставить вам наши меч и копье. С одним небольшим условием.
Адагей чуть напрягся.
– Каким? – спросил он.
– Мы едем в нашей повозке. Отдыхаем у своего костра. Мы не подчиняемся приказам. Мы обещаем оберегать вас и ваших людей. И выполнять все, что в наших силах, чтобы соблюсти сделку. Но мы не станем жертвовать своими жизнями, если все пойдет не так, как запланировано. У нас свой путь. У вас свой путь. Они не идут рядом. Лишь пересеклись.
Недолго,
– Я вижу, это не первый раз, когда ты продаешь свой меч, Ветер Северных Долин, – тихо произнес Адагей.
Хаджар вспомнил те полвека, что странствовал в облике смертного по границе Империй региона Белого Дракона. Он со счета сбился, сколько раз в те времена ему приходилось подписывать контракты наемника. И еще чаще – как часто его при этом пытались обмануть или подставить.
– Таковы наши условия, – твердо произнес Хаджар.
Адагей задумался. Признаться, будь это не так – согласись он сразу, Хаджар бы развернулся и ушел. То, что он предлагал, мало относилось к понятию наемник – скорее, к пониманию “временный союзник”. Почти столь же равноправный, как и все прочие участники забега за сокровищами.
Адагей это понимал.
– Надеюсь, брат поймет меня, когда я скажу, что пошел на такие уступки ради меча Ветра Северных Долин, – произнес, наконец, Адагей и протянул руку. – не помню, чтобы какой-то другой адепт, пришедший из других земель, так же быстро завоевал бы себе имя и почет здесь, в Чужих Землях.
Хаджар пожал предплечье и произнес.
– Тогда договор.
– Миледи Азалия? – обратился Адагей.
Лэтэя лишь сдержано кивнула.
– Что ж, – Адагей явно произнес это с облегчением. – Тогда предлагаю присоединиться к лагерю. Признаться – я и сам не в восторге от городов. Не говоря уже о том, что молодые здесь теряет голову.
– Отец, я ведь уже сказал, что это была просроченная брага!
– И ты называешь себя уроженцем долины Смеха?! В твоем возрасте я пил вино вместо воды и мой рассудок всегда оставался трезв!
– Именно поэтому ты женился восемь раз, пока не встретил маму?
– Я сказал, что не пьянел, сын, а не то, что не был глуп.
Хаджар засмеялся. Он так и не понял, нравится ему или эти люди или нет.
Впрочем, как и всегда.
Глава 1494
Несмотря на слова Адагея, из города они выехали лишь к вечеру.
Людям семьи Геденид, в число которых так же входило несколько наемников, требовалось сперва закончить со своими делами. Закупить алхимию, защитные амулеты, некоторые артефакты. Да и Хаджару с Лэтэей-Азалией требовалось заняться тем же самым.
Разумеется, как и остальные члены отряда Абрахама, они взяли с собой из сокровищницы Звездного Дождя несколько жизне-спасающих артефактов — но те всегда являлись
Всегда можно было бросить деньги на ветер, зайти в мастерскую к лучшему “зельевару” города и оставить там целое состояние за несколько пилюль. Но вместо этого можно было купить чуть больше и, может, не такой качественной “дряни”, но при этом оставить в своем кошельке куда меньше места для ветра.
Хаджар особо не нуждался в деньгах, ибо не тратил их никуда, кроме пути развития. А ресурсы, которые ему требовались невозможно было купить на открытых рынках, да и вряд ли на закрытых аукционах такие продавались чаще, чем раз в несколько веков.
Но, тем не менее, он знал цену каждому медяку и каждому грамму эссенции.
Там, где не требовалась воистину невероятная алхимия, следовала обойтись без неё.
Ну и, чего таит, в сокровищнице Звездного Дождя он взял свою долю именно её — алхимией. Слишком часто в его жизни все зависело того – пополнит ли он свой запас сил во время боя или отправиться к праотцам.
Драгоценности ему были ни к чему. Меч или доспех он не сменит уже до конца своей жизни, ибо чем сильнее становился он сам — тем крепче была броня Зова, улучшенная королевой Мэб. А Хищный Клинок развивался самостоятельно, пожирая силу противников.
Так что, возможно, Хаджар являлся одним из немногих адептов-бессребреников.
– О чем ты задумался, Хаджар? – спросила Лэтэя.
Вечер опустился на долину. Слегка дрожали рессоры, когда они неспешно ехали следом за дилижансом и конными Адагея. Дорога легко ложилась под колеса повозки, а прохладные ветра ласково обдували распаренную городом кожу.
Чем сильнее атмосфера региона, тем ближе тело адепта находилось к состоянию смертного. Для тех, кто был рожден Практикующим или, чего выше – сразу адептом, такое состояние было сродни болезни.
Хаджару же оно навевало воспоминания.
Он посмотрел на звезды. Каждый раз, когда он путешествовал, ему светили все новые и новые ночные огни. Он уже давно перестал запоминать узоры ночной карты, отдавая это на откуп нейросети. Прошли те времена, когда он сам учился ориентироваться по звездам, чтобы не заплутать на пыльных тропинках мира боевых искусств.
– Просто, — ответил Хаджар. — просто старею.
– Стареешь? Тебе нет и двух веков. По меркам Чужих Земель ты ничуть не старше Артекая.
Тот, словно услышав Лэтэю, выглянул из дилижанса, бросил в их сторону быстрый взгляд и юркнул обратно.
– Наверное, — ответил Хаджар. — наверное…
Почему-то в такие ночи он всегда думал о тех, кто остался позади. Живых и мертвых. Чаще – мертвых. Его путь никак не заканчивался, но чем дальше — тем более одиноко ощущалась эта тропа.
– Теперь я понимаю, почему Древние скучают по Миристаль, – Хаджар привычно поправил ножны и чуть щелкнул поводьями, словно надеясь, что если лошади поскачут быстрее, он сможет умчать от этого ноющего чувства в груди.