Сделка с некромантом
Шрифт:
— Много раз пытались, Меора, но подавились. — Расплылся Глава в улыбке.
— Ох, ты ж, старый некромантище! — Она кинулась ему на шею. — И в самом деле, когда еще ты мог заявиться? Только, когда я открыла настойку римшити!
Она тоже с ними воевала?
— Позволь представить тебе, Меора, мою помощницу Айяну. Я пригласил ее в театр, а платья нет…
— Рав, сварганить платье, это тебе не мужской костюм по твоим меркам выдать!
— Но кроме тебя нам больше некому помочь!
— Щенячьи глазки у тебя никогда не получались! Золотой всегда
— Неправда, ты просто всегда больше любила антурум, чем золото!
— Конечно, ведь это потрясающе, когда мои клинки сочетаются цветом с моими украшениями! — И Меора, наконец, посмотрела на меня. — Пойдем, девочка, попробуем на тебя что-нибудь подобрать.
— Ты что-то говорила про римшити?
— На столе. И нам налить не забудь!
Меора не стала снимать мерки, она просто покрутила меня как куклу, посмотрела, как отливают мои светлые волосы на разном свету и убежала куда-то из комнаты. Ждать ее долго не пришлось, она быстро прибежала с платьем цвета… индиго? Эх, в цветах я ни очень разбираюсь. Пусть будут переливы от темного к светлому на… голубике. Тут тоже была такая ягода.
Платье подгоняли прямо на мне, заставив снять местное подобие бюстгалтера, ведь одно плечо оказалось открытым. Перелив ткани усиливался к подолу драгоценной крошкой, создавая у меня ассоциации с космосом.
— Оно прекрасно. — Выдохнула я, глядя на себя в зеркало. — Не видела такие у высшего света…
— У меня может одеваться не каждый. — Улыбнулась она мне в отражении огромного зеркала. — Теперь обувь, прическа, макияж и аксессуары.
А я на мгновение напряглась. В этом мире не использовали слово аксессуары. Как и прически тридцатых годов не котировались в высшем свете. И платье через одно плечо…
— Рав, пока твоя помощница примеряет туфельки, иди и переоденься сам!
Туфельки нашлись быстро и удобно сели на ногу. Не привычным оказался только высокий каблучок. Я и в своем-то мире не часто такое носила, а тут за последние четыре года каблук на моей обуви не превышал и трех сантиметров. С моими волосами Меора разобралась очень быстро. Просто чуть подвила их и подняла в высокую прическу. Макияж тоже выполнила весьма умело: не броский, лишь подчеркивающий черты лица, губы и глаза. Перчатки чуть выше локтя и маленькая мягкая сумочка-кошелек — все в тон платью.
— А вот украшений предоставить тебе я не могу. — Развела руками Меора.
— Мы заедем в мой особняк, там должно что-то храниться… — Послышался голос Главы и он, наконец, появился перед нами и… забыл, что хотел сказать. Прокашлялся, отводя от меня взгляд и проигнорировав ухмылку Меоры, и спросил: — Что сюда подойдет?
— Бриллианты, например.
— Спасибо, Меора.
— Рада, что смогла помочь.
Едва мы вышли к главной улице, Глава поймал нам кэб, видя мое нежелание собирать подолом пыль.
— Меора тоже воевала с нежитью? — Наконец, решилась спросить я.
— Да. Если можно так выразиться — нежить перевернула ее жизнь. Ее родители погибли, да и она сама чудом выжила. Очнулась и осталась
Потеря памяти, определенный образ и слова… Нет, ну не спросить же на прямую!?
Но кэб уже остановился, и Глава проворно выскочил на мощеную дорожку, протягивая мне руку.
— Добро пожаловать в мой столичный особняк. — Как-то странно усмехнулся лорд и потянул меня за собой, так и не отпустив моей руки.
Целый день он меня… касается! И если бы не безвыходная ситуация с работой на полуострове, позволяла бы я подобное?
А почему я вообще это позволяю?
Но дверь распахнулась, и я увидела пожилого дворецкого.
— С возвращением домой, лорд Арганон.
— Крайс, добрый вечер. Мне нужно, чтобы ты узнал сможем ли мы с леди попасть сегодня в театр.
— Будет сделано, Ваше сиятельство. Желаете ли поужинать?
— Если что-то есть — неси! Мы будем в моем кабинете.
Глава утащил меня на второй этаж, действительно привел в кабинет и усадил в кресло.
— Я редко здесь бываю. Не хочется, чтобы моя сила способствовала разрушению этого дома, а делать безмагический ремонт — не хотелось тратить на это время. К тому же, здесь все так, как было при моей матери. Она завещала мне этот дом, вопреки воле отца. На тот момент в семье я считался уродом. Мать так и не дожила до того времени, когда я стал основателем некромантического направления.
— А с другими членами семьи вы общаетесь?
— Общаться с теми, кто до сих пор считает тебя уродом? Да еще и уродом, который посмел перетянуть на себя славу? Брат относится к тем советникам при дворе, которые неустанно пытаются вставлять палки в колеса моей некроманской деятельности. Предложения типа «пожизненное служение», «уменьшение зарплат некромантов»… И это спустя почти пятьдесят лет! Ладно, когда я был один, или даже в первую десятилетку, когда некроманты еще были, чем-то странным и таинственным для народа, но сейчас то какой смысл ставить нас в отдельную когорту магов? И это учитывая, что за все пятьдесят с лишним лет, таких как я, с измененными каналами от рождения, было всего шестеро! Все остальные же, мучая себя, перестраивают свои каналы несколько лет!
Глава, наконец, открыл сейф и вытащил оттуда шкатулку. Старинную, с резными боками и какими-то странными вензелями на крышке.
— Об этих украшениях отец тоже не знал. Мама мечтала о дочке, хотела, чтобы эти украшения передавались по женской линии, но у нее было лишь два не очень дружных между собой сына. — Он ухмыльнулся и вытащил длинные, из белого золота, серьги с витиеватым изящным рисунком и бриллиантами. — Мне кажется, это подойдет. Есть еще ожерелье, браслет, кольцо и брошь.
— Думаю, броши и браслета к серьгам будет достаточно.