Сделка с вечностью
Шрифт:
— К услугам вашей светлости, — любезно улыбнулся шпион.
— Черкни письмо в Белфур, — приказал Брайс и жестом потребовал у слуги вина. — Спроси, какие новости. Уф, ну и пекло там снаружи. Ну же, вина! Быстрее!
— Только вопросы? Передавать ли новости от вас?
— Ну, напиши, что я в добром здравии. И что мы соединились с войском рундов.
— Стоит ли передавать военные сведения с птицей? — засомневался Симуз, отыгрывая роль писаря Аласа Кенхофа из Тордога. — Птицу могут перехватить.
— А ты прав. Тогда просто напиши про мое доброе здравие.
—
Симуз взял новое перо и, макнув кончик в чернила, принялся выводить буквы. Писать по-имперски, хвала богам, он умел грамотно, но красотой его послания не блистали. Монахи годами учились выводить изящные линии, превращая рукописные тексты в произведения искусства. Симуз же просто старался писать разборчиво. Впрочем, Брайсу до красоты, казалось, дела не было.
Куда сильнее освендийского правителя волновало предстоящее застолье с Вигге Магнуссеном.
— Алас, будешь? — Аллантайн приподнял чашу вина и вопросительно взглянул на писаря.
Симуз покачал головой.
— Благодарю, милорд, но я на службе. Выпивка и письма плохо сочетаются.
— Ох, что ж все у вас так сложно? — Возмутился было Брайс, но тут же отошел. — Хочу выпить со своим слугой. Уважить, так сказать, показать благосклонность... А он отнекивается, правилами прикрывается. Вечером пир, тогда распоряжусь налить тебе лучшего вина из моих обозов. Вот тогда не отделаешься, Алас Кенхоф.
Медяк смущенно улыбнулся, продолжая сочинять послание в Белфур. Одно их самых легких заданий на его веку. Аллантайн то ли оказался дубиной, то ли совершенно не интересовался происходящим за пределами его шатра, исключая выпивки. И потому верительные грамоты, которые доставил Симуз, просмотрел вскользь и никому не поручил проверять информацию. Потребовал написать пару писем под диктовку — с этим Симуз справился легко и непринужденно. Затем спросил, чем отличается огнивица от хреновухи — вопрос был странным, но Симуз в самогоне кое-что да смыслил. Последний вопрос касался воинских навыков кандидата в секретари. Медяк так и не понял, зачем Аллантайн хотел видеть в писаре мастера оружия, но умения продемонстрировал. Присягу он принес в тот же день.
А теперь Симуз истекал потом в шатре лорда-пьяницы в паре дней пути от бельтерианского Тиро. Наверняка там уже наслышаны о собирающейся армии и готовятся к осаде. Скорее всего Амеллон уже выслал в Тиро подкрепление.
У Симуза зудело попасть в Тиро как можно быстрее. Там был человек императора, один из соглядатаев Ихраза. А сведений Медяк насобирал достаточно, чтобы рискнуть передать информацию в Миссолен. Да и приглашение на пир оказалось своевременным: послушать разговоры рундов тоже не мешало бы. Правда, Аллантайн рисковал растянуть пирушку на несколько дней, в то время как каждый день простоя столь большой армии сулил огромные убытки. Окрестные деревни давно были разграблены. Чтобы прокормить эту орду, требовалось двигаться дальше.
Он закончил с письмом, присыпал чернила песком и затем показал Аллантайну. Герцог лениво скользнул взглядом по строкам и дал отмашку:
— Отправляй. А меня оставьте, уморился на
Герцог с видимым облегчением расстегнул массивный пояс на жирном брюхе.
— Хранитель милостивый, я мечтал об этом с самого утра...
Симуз сложил послание, закрепил сургучом и поставил печать, затем поклонился и, боком, словно краб, протиснулся к выходу.
Клетки с птицами располагались неподалеку, ими ведал один их хранителей герцога.
— Будь здоров, Енних! — Симуз поприветствовал хранителя птичника. — Мне бы голубя.
Немолодой мужик в шапке из войлока откашлялся и завязал мешок с зерном.
— А, Кенхоф. И тебе здорово. Голубя найдем. Куда надо отправить, мил писарь?
— В Белфур.
— А, дом родимый, — крякнул Енних. — Давай послание, сейчас приладим.
Симуз передал письмо, и хранитель, достав белого с хохолком голубка, ловко привязал послание к его лапке.
— Ну, лети, птичка, — подкинув в воздух, он произнес тихую молитву о добром пути.
— Спасибо.
— Рад служить, — улыбнулся хранитель, обнажив желтые зубы. — Как там герцог? Опять с утра пьянствует?
— Да как обычно.
— Понятно. И как в него влезает столько...
— Великий человек велик во всем, — усмехнулся Симуз и достал из-за пазухи мелкую серебряную монету. — Держи. За труды. Птички скоро понадобятся в большом количестве, ты уж их подготовь.
Енних ловко поймал награду и улыбнулся еще шире.
— Балуешь меня, Тордогский ублюдок. Не знаю, что ты с лордом Брайсом сделал — заколдовал что ли, но с тех пор, как писарь сменился, отец наш освендийский стал поспокойнее.
— Я ж у него иногда телохранителем подрабатываю.
— А, ну может поэтому...
— Ладно. Бывай, Енних.
— Э! Кенхоф! — Симуз обернулся. — Ты ж на пиру будешь? Притащи мне мяса, будь человеком. Всю луну одна каша... Хотя бы одну ножку...
— Постараюсь, Енних.
— Спасибо! Уважил старика.
Кивнув на прощание, Медяк свернул на одну из импровизированных улиц, что разделяли ряды палаток. По одному из параллельных проходов катили здоровенную бочку — явно готовились к грядущему пиру. С дальнего края освендийского лагеря — там, где он примыкал к рундскому, послышался шум. Симуз приподнялся на цыпочках, стараясь разглядеть источник хаоса. Не вышло. Пришлось торопливо продираться сквозь ряды палаток.
— Знаешь, что там? — спросил он у неспешно точившего нож солдата.
— А, так то рунды, — пробасил воин. — Пришел отряд из Канедана.
— И, видимо, не с пустыми руками, — проговорил Симуз, глядя на вереницу повозок.
Солдат пожал плечами.
— Ну так жрать же что-то надо.
Медяк подобрался ближе, уже не скрывая своего присутствия. Армии в конце концов союзные. Канедан, судя по всему, разграбили основательно: на повозках тащили бочки с пивом, мешки с зерном и солониной, были там даже корзины с репой и другими кореньями. Пригнали много лошадей — явно домашних, слишком уж смирно уж те себя вели. Симуз пропустил веред несколько повозок с утварью и хворостом, прежде чем застыл, как вкопанный.