Сёгун

Клавелл Джеймс

– Кику-сан? – спросил Оми.

– Хай, – Блэксорн заметил, что Оми окаменел. И все равно был рад, что нашел время и место.

– Она хорошенькая, да?

– Хорошенькая?

– Хай.

Дождь усилился. Тяжелые капли падали в грязь. Лошади жалко дрожали. Оба мужчины промокли, но дождь был теплым и скатывался с них.

– Да, – сказал Оми, – Кику-сан очень красивая, – и затем разразился стремительным потоком слов, которых Блэксорн не уловил.

– Достаточно слов, Оми-сан, – все ясно, – сказал Блэксорн, – поговорим позже.

А сейчас не надо. Понятно?

Оми, казалось, не слышал, но потом сказал:

– Будет еще много времени, очень много времени, Анджин-сан, чтобы поговорить о ней, о вас, обо мне и о карме. Но я согласен, сейчас не время, да?

– Думаю, что я вас понял. Я вчера не знал, что Оми-сан и Кику – хорошие друзья, – сказал он, продолжая гнуть свое.

– Она не моя собственность.

– Я теперь знаю, что она и вы хорошие друзья. Сейчас…

– Сейчас хватит. Это дело закрыто. Женщина ничего не значит. Ни-че-го.

Но Блэксорн упорно стоял на своем:

– В следующий раз я…

– Этот разговор окончен! Вы не слышите? Окончен!

– Ие, ие, ей-богу!

Рука Оми потянулась к мечу, Блэксорн, сам не заметив этого, отступил на два шага назад. Но Оми не вытащил меч и Блэксорн не достал пистолет, хотя оба и приготовились к этому, но никто не хотел начинать.

– Что ты хочешь сказать, Анджин-сан?

– В следующий раз я сначала спрошу – о Кику-сан. Если Оми-сан скажет «да», тогда да. Если нет – нет! Понятно? Как друг другу – да?

Оми слегка ослабил хватку на рукоятке меча.

– Я повторяю: она не моя собственность. Спасибо, что показали мне это место, Анджин-сан. До свидания.

Оми подошел к лошади Блэксорна и подержал ее, пока тот садился.

Он взглянул на Оми. Если бы он мог потом выбраться живым, он бы прямо тут же прострелил голову этому самураю. Это было бы самым безопасным для него.

– До свидания, Оми-сан, и благодарю вас.

– До свидания, Анджин-сан, – Оми посмотрел, как отъезжал Блэксорн, и не спускал с него глаз, пока тот не одолел весь склон. Он отметил точное место трещины камнями и потом, в смятении чувств, уселся ждать на земле, погрузившись в свои мысли.

Вскоре появились забрызганные грязью Мура с несколькими крестьянами.

– Торанага-сама попал в трещину точно в этом самом месте, Мура. Здесь остались его мечи. Принеси мне их до захода солнца.

– Слушаюсь, Оми-сама.

– Если бы у тебя были мозги, если бы ты был заинтересован во мне, своем господине, ты бы уже это сделал.

– Пожалуйста, извините меня за глупость.

Оми уехал. Они недолго следили, как он уезжал, потом встали вокруг камней и начали копать. Мура понизил голос:

– Уо, ты завтра поедешь с багажом.

– Да, Мура-сан, но как это сделать?

– Я предложу тебя Анджин-сану. Ему все равно.

– Но его наложница, ох-ко, она дошлая, – шепнул в ответ Уо.

– Она с ним не поедет. Я слышал, она сильно обожглась. Она потом поедет в Эдо на корабле. Ты знаешь, что делать?

– Один

на один встретиться со святым отцом, ответить на его вопросы.

– Да, – Мура расслабился и заговорил в полный голос:

– Уо, ты можешь поехать с Анджин-саном, он хорошо заплатит. Постарайся быть ему полезным, но не слишком, чтобы он не забрал тебя насовсем в Эдо.

Уо засмеялся:

– Ой, я слышал, Эдо такой богатый город, что там все мочатся в серебряные горшки, даже эта. А у женщин кожа – как морская пена и совсем без волос на лобке.

– Это правда, Мура-сан? – спросил другой из деревенских. – У них нет волос на лобке?

– Эдо, это была только маленькая вонючая рыбацкая деревушка, ничем не лучше нашей Анджиро, когда я попал туда первый раз, – ответил им Мура, не переставая копать. – Это было в тот раз, когда мы с Торанага-самой гонялись за Беппу. Мы тогда отрубили в общей сложности больше чем три тысячи голов. Что касается волос на лобке, то все девушки, которых я знал, были с волосами, кроме одной кореянки, но она сказала, что выщипала их все, волосок за волоском.

– Что только не сделают женщины, чтобы привлечь нас, да? – сказал кто-то.

– Как мне бы хотелось посмотреть на это, – шамкая, сказал Ниндзин. – Да, мне бы хотелось посмотреть на Нефритовые Ворота без кустиков.

– Ставлю лодку рыбы против ведра навоза, что выдрать эти волосы очень больно, – присвистнул Уо.

– Будь я ками, я бы посетил Небесный Павильон Кику-сан. Говорят, она родилась уже надушенной и без волос! Среди смеха Уо спросил:

– А есть разница, Мура-сан, когда лезешь в Нефритовые Ворота без зарослей?

– Так получается плотней, чем в других случаях. Ээээ! Получается ближе и глубже, чем я пробовал до этого, а это важно, правда? Так я понял, что для женщины лучше, когда нет волос, хотя некоторые суеверные в этом вопросе и жалуются на зуд. Это все-таки ближе и тебе, и ей – это сближение делает все по-другому, правда? – Они засмеялись и нажали на работу. Яма под дождем становилась все глубже и глубже.

– Держу пари, Анджин-сан много раз подбирался к ней очень близко, раз она так провожала его до ворот! Ээээ, что бы я ни отдал, чтобы быть на его месте, – Уо вытер пот с бровей. Как и все остальные, он носил одну набедренную повязку, бамбуковую коническую шляпу и был босиком.

– Ээээ! Я был там, Уо, на площади, и все видел. Я видел, как она улыбалась, и меня проняло до кончиков пальцев.

– Да, – сказал другой, – я думаю, что одна ее улыбка сделала бы меня твердым, как дуб.

– Но не таким большим, как у Анджин-сана, да, Мура-сан? – хихикнул Уо. – Ну-ка, расскажи нам еще раз эту историю.

Мура обрадовался и снова рассказал про первую ночь и баню. Его рассказ раз от разу улучшался, но никто не возражал.

– О, надо же быть таким огромным! – Уо изобразил, как он несет такой член перед собой, и так расхохотался, что поскользнулся и грохнулся в грязь.