Секс в Мегаполисе 2
Шрифт:
– Всё, одевайся или я точно сойду с ума!.. – изнывая от страсти, выпалил, – уезжай!.. Я дам знать, когда тебе можно будет приехать. Мне необходимо подумать, побыть наедине. Ты сравни тайфуну, что разрушил мою жизнь.
Таня была поражена, не знала, что и сказать, чувствуя неловкость, потирая руками плечи, робко тихо прошептала:
– Прости, я не хотела разрушений.
Тот в порыве страсти вновь обхватил её ноги, пробормотав, что она лучшее, что произошло с ним в последние время. Потом опять оттолкнув, вновь приказал:
– Уезжай!..
Таня, молча одевшись, уехала, оставив его наедине со своими мыслями.
Он лежал
…Он тогда был совсем мальчишкой около 17 лет, жил без каких-либо забот. Его семья считалась по меркам тех лет зажиточной и благополучной, живущая, казалось бы, дружно и счастливо. И вдруг ненароком он встретился с ней со студенткой педагогического института, красивой девушкой Тамарой, что приехала к бабке, их соседке, на летние каникулы.
Он вспомнил их первую встречу.
Однажды стоя на лестничной площадке у своей двери он вздрогнул от окрика:
– Вы не могли бы мне открыть дверь! – оправдываясь, – не привыкла ещё…
Повернувшись увидел, как симпатичная девушка ковыряется ключом в замке. Подойдя к ней, просто опешил глядя в её бездонные глаза, смутившись, не проронив ни слова, помог открыть неподдающийся замок.
Та, улыбнувшись, тихо сказала:
– Большое спасибо! – зашла в квартиру.
Он поспешил к себе домой. Оказавшись в прихожей, посмотрел на себя в зеркало, взъерошив волосы, многозначительно улыбнувшись самому себе, остался собой доволен; в жизнь ворвалось что-то новое им непознанное. Оно заставило стучать сердце в набат, это говорило о том, что встреча с девушкой из мечты, наконец-то произошла. Целый день он ощущал её присутствие, отчего сердце сжималось, томительно подсасывало под ложечкой. Эти новые ощущения пугали странностью, но давали новый окрас в его скучной серой жизни. Он был рассеянным витая в облаках. Это успела заметить его мать, которая тут же стала расспрашивать: кто и что? Чтобы мать отстала, он сказал, что всё в порядке и как бы, между прочим, поинтересовался о соседке; говоря, что у соседской двери была какая-то девушка, и он помог ей открыть дверь. Мать сказала, что это внучка соседки. И, кажется, на этом потеряла интерес, считая, что с сыном всё в порядке.
Однако девушка была фантомом, он уже рисовал встречу с ней. Желание познакомиться с ней было настолько велико, что он едва дождался следующего дня. Как только хлопнула соседская дверь, он вышел. На площадке стояла Тамара, тут же завязался разговор как бы ни о чем. Девушка спешила в магазин за хлебом. Аркадий напросился в провожатые. Та, улыбнувшись, призналась, что ещё плохо знает район, так что провожатый не помешает. Пока они шли за хлебом, не могли наговориться. Оказалось, что у них много общего. Незаметно они подошли к магазину. Тамара, нырнув внутрь магазина, уже через пару минут выбежала с тёплым хлебом, надкусывая, спросила:
– Хочешь? Ещё тёплый.
Аркадий отказался, говоря, что скоро будет обедать. И вдруг они услышали жалобное мяуканье. Это был котёнок, что тёрся о Тамарины ноги. Та, ойкнув, отломила кусок, положа перед котёнком, тот с жадностью съел.
Аркадий
– Хорошенький!
Тамара предложила:
– Так возьми домой!
На что он, смущаясь, признался:
– С моей маман и кот?! – хмыкая, – она со мной носится, а вот с котом точно не станет, – добавляя, – нет, мать орать будет.
Взяв котёнка в руки, Тамара сказала:
– У меня будет жить! У нас все добрые!
И они, с восхищением глядя на котёнка поспешили домой.
С томительными вздохами расставшись на площадке, разбежались по своим квартирам. Аркадий не переставал думать о Тамаре, считая её удивительной и доброй. И как ему казалось, он ещё таких девушек не встречал.
Так познакомившись поближе, они стали встречаться как друзья. Незаметно для себя он в неё по уши влюбился. Девушка не шла не в какое сравнение с его сверстницами. Тамара на три года была старше. И ему хотелось на её фоне выглядеть перед ними старше и круче, чтобы ему завидовали.
Казалось, а это так и выглядело со стороны, тот смотрел ей чуть ли не в рот, исполняя её любые просьбы, желание, прихоти.
Все во дворе заметили, что он в неё «втюрился». На это обратили внимание, и его родители, присматриваясь к девушке. Мать старательно выискивала в той недостатки. Та, обычно беседуя на эту тему с отцом, заставляла присмотреться к «старухе», что охомутала мальчика.
И отец, как ни странно присмотрелся, заметив в ней хорошенькую молодую женщину, а не девчонку. И запал на неё, тайно наблюдая за ней, старался искать повод для встречи, чтобы лишний раз увидеться. Тамара это заметила. Ей льстило внимание взрослого мужчины.
Между Тамарой и его отцом завязался немой роман, едва заметный для постороннего глаза.
Аркадий никогда никому не говорил о своих сексуальных фантазиях, а они, как ни странно были и по ночам доводили до безумия. Он желал интимных встреч, но его сверстницы не были в идеале мечтой.
Он по-прежнему где-то как-то ждал встречи с той, от которой кровь хлынет к сердцу, и то, учащая ритм, станет стучать в набат: она, она…
Шли дни. Они встречались, расставались, привыкая к общению. И Аркадию казалось, что между ними связь. Дружеские отношения, переходящие в нечто большее.
Вездесущая мать попросила отца как-то повлиять на сына, говоря, что у сына в голове одни «порхающие бабочки», мол, прилип к соседской девчонке, а та им пользуется, как «носовым платком». Тамара явно не нравилась матери.
Отец как-то на кухне, чтобы не слышала мать сказал:
– А соседка, наша новенькая, ничего, вежливая, здоровается, носом не крутит, как некоторые в её возрасте.
От этих слов Аркадий покраснел и тут же вышел. Уже лежа в постели в своей комнате он злился и на Тамару, и на отца. Он уже не раз видел, как глаза Тамары с восхищением глядели на отца, тот для своих лет был даже очень ничего, красавчик. На то время отношения отца и сына были натянутые. Не было той близости, словно между ними пробежала «чёрная кошка». Это была Тамара. Она искала с ним встречи. Как только открывалась их дверь, девушка тут же выходила на площадку, чтобы поздороваться, обращая этим внимание на себя; если это был отец, молча исчезала за дверью, не закрывая на защёлку.