Семь принцев для чудовища
Шрифт:
Нет, он и раньше, бывало, испытывал страсть. Так, чтоб всё внутри закипало от желания. Но с ней… с ней хотелось больше, дольше, сильнее, проникновеннее. И то, что она не смущается самых смелых ласк и даже опытна в них, взрывало гневом и в то же время жаром вожделения. Она вся была противоречием, раздражающим фактором и пламенем, в котором он горел.
Проснулся он от голоса Ингрид:
– И что, кузен, ты позволил себя поиметь, без обязательств?
Он огляделся. Это были комнаты, выделенные госпоже Агапе. На полу её бальное платье, которое
– Она сбежала. Без тебя! Мне доложить Келде, что эта женщина тоже не пожелала иметь с тобой дела?
Он, наконец, обратил внимание на Ингрид. Генерал, не скрываясь, разглядывала его голое тело:
– Ты слишком доступен, кузен. Может, именно поэтому герцогиня от тебя отказалась?
Он поспешил прикрыться:
– Ты знала, что герцогиня совсем ребёнок, а править равнинами полагается её мужу?
Ингрид пожала плечами:
– Почему именно мужу? Мне всегда казалось, что феи не патриархальны. Их мужчины, конечно, обладают властью, но и женщины не меньше. Уверен, что тебя не ввели в заблуждение?
Рогард подхватил с пола свою одежду:
– Не уверен. С этой женщиной я ни в чём не уверен.
– Она слишком умна и в то же время глупа. Режет глаз странностью черт, но в то же время красива. Да, он готов это признать!
– Но в одном я точно уверен: кайзера приказала мне служить госпоже Агапе, пока она не откажется от моих услуг, а госпожа забыла сказать, что больше не хочет меня видеть. Как давно она уехала?
Ингрид пожала плечами:
– Неизвестно. Дело в том, что нас покинул божественный дар. Маги на подступах дворца бессильны в поисках. И… я иду с тобой.
Ингрид мечтала покинуть мир пещер, наверное, с самой юности. Ещё когда они были детьми, все девочки грезили властью, а Ингрид – миром за пределами пещер.
Только всё не так просто. Верхний мир не принимал дроу. Ни академия, ни другие королевства. Так просто уехать и поселиться в нём было нельзя. Поэтому Ингрид разработала для себя план. Замужество. И уже несколько лет агрессивно подыскивала себе мужа. Желательно с королевством или хотя бы герцогством в верхних землях. Помолвка Рогарда была для неё предметом зависти.
Скрывать это она не умела. Впрочем, она всё делала по-солдатски грубо. Так что потенциальные женихи разбегались очень шустро. Сейчас она тоже не хитрила:
– Кайзера желает ясно понимать, что происходит. Я уверена, что дело в твоей женщине. Если пройдём паучьими тропами, легко нагоним её у портала.
113. Поцелуй
Адик жадно поцеловал меня в губы, потом сам завязал на мне плащ местного фасончика, накинул такой же на себя и ещё один кинул фею. Ревновал ли он меня? Вроде нет! Мы были с ним правильной бандой. Коллегами! С крутыми приключениями. А коллеги в азарте иногда и целуются, и даже сексом занимаются, если не обременены иными обязательствами. Да.
Из города мы выезжали в закрытой карете довольно простенького вида. Адик сидел на козлах. А мы с Лилианом внутри. Фей долго рассматривал меня, что-то складывая в своей умной голове. Потом произнёс:
– Маги на городских воротах были растеряны и даже
Я молчала. Ждала, что он будет делать дальше. А он продолжал складывать:
– Вы и меня тогда пытались поцеловать. Демон сказал: «Раб вместо принца». Вы хотели забрать божественный дар фей через меня? Почему через меня?
Я спокойно пожала плечами:
– Я могу определить, кто из сыновей рода носит в себе дар. Но не могу сказать, почему именно он.
Фей усмехнулся. Усмешка получилась какая-то горькая. Потом он отвёл взгляд:
– То есть я носитель божественного дара фей?! Самой истинной королевской крови? А знаете, – он повернулся ко мне. В глазах горел азарт, - я с удовольствием отдам вам его. Берите! Я буду счастлив, если вы его заберёте именно через меня. Это будет очень символично.
Огонь в его глазах был злым. Не на меня. На родичей, которые лишили его матери и нормальной жизни. На снобов, считающих, что есть критерии, делящие людей на высших и низших по праву рождения.
– Ну, ты же увидел, как происходит изъятие?
Он покраснел. Вновь отвёл глаза в сторону:
– Надеюсь, никакого особого мастерства от отдающего не требуется?
Я хлопнула по скамейке рядом с собой, приглашая пересесть на мою сторону.
– Уверена, наличие мастерства или его отсутствие не играет никакой роли.
Его смущение читалось в каждом движении. Обычно такой спокойный и рассудительный, сейчас он смотрел на меня со страхом и одновременно отчаянной решимостью. С таким откровением в глазах. Злостью и ранимостью.
– Не бойся. Я только поцелую. Обыкновенный поцелуй.
Мне понадобилось взять его за подбородок и повернуть к себе. Почувствовать ту самую горячую волну внутри себя, ищущую в нём отклика. Потянуться губами к его губам. Прикоснуться.
Не знаю как вы, а я чётко различаю в поцелуе, кто кого целует. Вернее, чаще всего люди целуются. То есть одинаково целуют друг друга. С одинаковой отдачей, страстью, теплом. Но иногда процесс односторонний. Один целует, другой позволяет. Медленно отдаётся этому поцелую. В нашем случае целовала я. А мой дорамовский фей отдавался, залившись нежным румянцем по щекам и зажмурив глаза.
– Ты невероятен. Такое восхитительное сочетание всесторонних познаний, аналитического ума и тонкой, искренней и в то же время очень мужской красоты.
Я гладила его по щеке. И он, казалось, дрожал под этими прикосновениями. А я целовала его снова и снова. Раскрывая его. Словно распускающийся цветок. Да, делаю распущенного мальчика из Лилиана из Цветняша. Как верх распущенности, наконец целующего меня в ответ. Бинго!
Я немного отступила, давая фею прийти в себя. Для него уже было слишком много. В делах любви Лилиан был подростком. А в этом возрасте первый поцелуй – намного большая близость, чем разнузданный секс потом в какие-нибудь тридцать. Близость она измеряется душой.