Семьдесят минуло: дневники. 1965-1970
Шрифт:
За плантацией возвышается гранитный конус, увенчанный каменным кругом. Должно быть, там погребен вождь. Названия и даты, даже названия племен, быстро стираются здесь, и от большинства умерших не остается никакого следа.
Во время таких остановок есть, как правило, два варианта действий, особенно если, как мы, собираешь растения старым способом. Один занимает приблизительно полдня между завтраком и обедом, второй два или три часа ведет вокруг дома. Этот более короткий мы, вероятно, уже сегодня в первой половине дня и проделали, поднявшись к окруженному стеной пруду, в котором накапливается вода для дома, сада и плавательного бассейна.
Сперва мы пересекли двор, который образовывают несколько хозяйственных построек и к которому примыкают забетонированные площадки. Они служат для сортировки кофейных зерен, которой занимаются женщины; для этой культуры вообще требуется много ручного труда, пока очищенный от шелухи плод не попадает в мешки.
Далее следует огород. Между такими тропическими фруктами, как бананы, ананас и папайя, растут хорошо знакомые овощи и растения для приправы, например, капуста, купырь и, в качестве эксперимента, даже земляника.
Веселит вид ананаса — он, как эмбрион,
442
В оригинале использовано слово Heerwurm — дословно: войско червей, червивая армия (нем.). Так называется массовое перемещение личинок сциаридов. Сциариды (Sciaridae отряда Diptera), по-русски именуются также «грибные или почвенные комарики», а по-немецки Trauermücken, т. е. «траурные комарики».
За огородом начинается плантация со старыми кофейными деревьями. Они уже покрылись почками, сверху их прикрывает перестойное дерево, у подножия буйно разросся цветочный ковер — картинка-головоломка для ботаника. В этом разнообразии видов и красок меня с первого взгляда привлек цветок, который я до сих пор видел только в витринах роскошных магазинов: глориоза [443] , которую называют там Rothschildia [444] , лилия, у которой в конце листа развился усик. Листья нитевидными кончиками обвиваются вокруг других растений и по ним карабкаются вверх. Цветы сначала желтые, потом они становятся темно-красными. Так мы сразу собрали свой первый букет.
443
Gloriosa, Gloriosa superba — относится к семейству лилейных.
444
Или «Ротшильдиана» (Gloriosa rothschildiana O'Brien) — имеет малиново-желтые соцветия.
Там где дорога выходит из тенистого леса, она при сиянии солнца приобретает огненно-красный цвет латерита. Она ведет через светлый, отчасти вырубленный с обеих сторон кустарник и таким образом образует идеальный участок для субтильной охоты. То, что мы будем часто сюда возвращаться, мы поняли сразу, как только увидели рои вспугнутых нами скакунов [445] . Сегодня мы только проводили разведку и не захватили сачок.
Мы даже придумали этой тропе название: Дорога мартышек [446] . Из зарослей кустарника нас сопровождал лай этих довольно крупных желтых обезьян, которых Франци Штауффенберг, как он рассказывал нам еще в Вильфлингене, отгоняет от фермы — не столько из-за того, что они наглыми грабителями проникают в сад, сколько из-за того вреда, какой они причиняют плантации. С теневых деревьев они прыгают на кофейные и при контакте с ними ломают ветки.
445
446
Здесь, собственно говоря, употреблено слово Hundsaffen, означающее надсемейство собакоголовых, или низших узконосых обезьян — Cercopithecoidea, куда входят и мартышковые.
Площадь кофейных плантаций занимает от многих тысяч до пятидесяти гектаров, не считая похожих на живые изгороди или грядки насаждений, какие негры разбивают у своих хижин для домашних нужд. Я предполагаю, что португалец, которого мы в полдень навестили как ближайшего соседа, придерживается нижней границы. Мы ехали вдоль нового корчевания по одному из обширных лесов, которые в качестве резервной земли составляют большую часть плантаций.
Дом соседа, скорее большая прямоугольная хижина, не сильно отличался от хижин туземцев. Он стоял на палящем солнце; сам владелец, как сказала его смуглая супруга, отсутствовал. Мы вместе с водителем нашего грузовика уселись перед домом за стол, вокруг которого играли дети. Здесь же находился какой-то мулат, родственник хозяйки дома. Было предложено vinho verde из оплетенной бутылки и отличные бананы; они свисали с куста прямо рядом с дверью, срубленного ad hoc [447] ради такой цели. Было удивительно, как легко широкий нож рассек ствол, или лучше сказать, стебель. Эти мачете острые и тяжелые; я вспомнил картинки из репортажа, который я изучал в Луанде. Хозяин недавно отсидел три года в тюрьме. Если я правильно понял, он рассердился, когда негр стал играть его зажигалкой, и отвесил ему смачного пенделя. Но даже если врезал он сильно, три года за удар ногой показались мне перебором; вероятно, португальцы сейчас перебарщивают в обратную сторону… совершенно comme chez nous [448] .
447
Здесь:
448
Как у нас (франц.).
Раса и цвет кожи никогда не играли здесь особой роли. На улицах можно видеть белых рабочих под руководством черных прорабов. Эта désinvolture дает португальцам гораздо лучшие шансы выйти из колониального состояния, чем в свое время бельгийцам в Конго. Ангола, как в XV веке, могла бы стать подобием Бразилии, только на одухотворенный лад.
КИЛУМБО, 26 ОКТЯБРЯ 1966 ГОДА
На покой мы отправились запоздно; негры устроили нам приветственный концерт. Длинные барабаны различной величины были единственными инструментами, какими они сопровождали свое монотонное пение. В перерывах они настраивали их на открытом огне, разведенном для этого перед террасой. В заключение бригадир по-португальски поблагодарил босса за предоставленную работу и заработок. «Сеньор Штауфф», у которого, как здесь почти у каждого белого, тоже была кличка, заметил, что нам не следует принимать происходящее слишком серьезно. «Они не упускают ни одного удобного случая попраздновать».
Африкану подал нам курицу с пири-пири и маниоком, превосходное кушанье, в котором, правда, некоторые находят приправу слишком жгучей, а кашу, подобно сырым картофельным клецкам прилипающую к зубам, слишком вязкой. Мы были в восторге, поскольку в тропиках желание острых пряностей возрастает.
Первые визиты к немецким соседям; ближайший живет на расстоянии добрых двух часов пути. Плоскогорье Либото просторно заселено земляками, которые после Первой мировой войны были изгнаны из Восточной и Юго-Западной Африки и переселились в Анголу. Они начинали с малого или вообще с нуля, но принесли с собой опыт разведения сизаля и кофе и, что еще важнее, прирожденный талант к организации. После начальных лет и неудач, например, с табаком и хлопком, они создали себе сильный фундамент. Это было с удовольствием отмечено португальцами. Профессия предполагает не только способность к обработке больших площадей. В ней надо было уметь быть в чем-то шефом, торговцем и политиком. Поэтому совсем не случайно, что здесь встречается тип «остэльбского помещика», как его красочно описывал в своих романах Фонтане [449] . Передо мной эта картина встает как «recherche du temps perdu» [450] — всплывают воспоминания о годах детства. У нас в доме, впрочем, читалась «Берлинская ежедневная газета», в которой об остэльбских землевладельцах отзывались нелестно, не считая либеральных второстепенных лиц из их числа.
449
Теодор Фонтане (1819–1898), выдающийся немецкий писатель, представитель поэтического реализма.
450
«Поиски утраченного времени» (франц.). Аллюзия на романный цикл Марселя Пруста «В поисках утраченного времени».
Сначала у четы Кросигк на Китиле, ферме значительных размеров. Они сажают там кофе робуста, грубого, но «хорошего в чашке», то есть, в сочетании с такими более тонкими бразильскими или северо-ангольскими сортами, как «арабика». Кроме того, с недавних пор ими для немецких фирм возделывается лекарственное растение, даже название которого остается тайной. Настоящую прибыль приносят скрытые валютные операции.
Мы въехали в затененный деревьями манго двор. Перед домом разгружались грузовики; они загораживали портал с колоннами. Нас поприветствовали и усадили за угощение в кругу большой семьи, которая, если мне память не изменяет, состояла из сына, дочерей, зятя и внуков, собравшихся вокруг сеньора, Фольрата фон Кросигка. Он председательствовал, в то время как невестка ухаживала за гостями за столом, любезно и вежливо. Прямая посадка, приятные черты со смягченной годами решительностью и большой человечностью. Он, между прочим, является пастором небольшой немецкой общины, которая каждое второе воскресенье собирается у него. В Квитиле есть также школа; окрестным детям преподает учитель, пока их не отправляют в немецкую школу в Бенгуэлу. Кросигк находит хорошие формулировки. Так, он заговорил о своем «настроении Энея», то есть оглядывался на империю, как на разрушенную Трою. Он командовал торпедным катером в битве у Скагеррака [451] . Его сын тоже служил на флоте во время Второй мировой войны. На стенах изображения восточных помещичьих усадеб, которых больше не существует. Портреты предков, в том числе из Шверина.
451
31 мая 1916 г. германский флот под командованием вице-адмирала Райнхарда Шера в сражении у северо-западной оконечности Ютландии одержал победу над превосходящими силами британского флота. Сражение у Скагеррака, однако, не имело стратегического значения. Юнгер неоднократно обращается к этой славной странице в истории германского флота в своей политической публицистике (см.: Юнгер Э. Националистическая революция. М., 2008).
В огороде. Удивительный порядок и чистота. Среди овощей выращенные из европейских семян салат, кольраби, вьющаяся фасоль, тыквы. Они становятся огромными, но, как сказала хозяйка дома, дают пищу без витаминов. На помощь здесь приходит пири-пири. Грядки из-за антилоп приходится защищать высокой оградой.
На кладбище, маленьком, одиноком раскорчеванном участке, отвоеванном у девственных джунглей. Там обрели место своего последнего упокоения немцы Китилы и соседних fazendas [452] . Я прочитал на камне такие известные фамилии, как фон Рихтхофен. Первая покойница, освятившая этот погост, звалась «Привратница ада»; ее могила расположена сразу у входа.
452
Fazenda — возделанный участок, плантация; крупное земельное владение, поместье, фазенда (порт.).