Семейный план
Шрифт:
– Маш, мне бы хотелось попробовать. Я ему доверяю, как не странно. Он и правда умный и порядочный. И хороший, мне кажется. Но он так относится к женщинам... к нему приходила бывшая жена... как к глупым куклам... я не смогу такое терпеть... и не только это...
– К тебе же он так не относится?
– Нет, - всхлипывания закончились, и Наташа разревелась, - нет, пока не относится. Но ведь может начать... И, Машенька, ничего не получится. Я не могу врать близким людям... или он не станет мне близким... или я должна ему рассказать про детей. А как? В это же невозможно поверить!
– Поплачь, тебе станет легче, - подруга мягко поглаживала ее по спине, понимая, что последний довод
– Мы что-нибудь с тобой придумаем, правда!
– Да что уж тут придумаешь!
– А тест на отцовство? Это же так логично!
– вскинулась Маша.
– И как я ему предложу его пройти? Да он решит, что я специально подтасовала результаты.
– С чего бы?
– С того, ты же знаешь - он уверен, что детей у него быть не может! Ладно, давай я умоюсь и попьем чаю здесь, чтобы успокоиться и не пугать остальных моим видом. Я выплакалась, больше не буду мочить твою жилетку! И вообще, знаешь, я тут анекдот слышала, - она подошла к раковине и сполоснула глаза
– Мужчины как обувь: одни как тапочки - их удобно носить дома, но в них стыдно показаться на люди; другие - как парадные туфли на офигенной шпильке - в них приятно выйти в люди и покрасоваться, но совершенно неудобно носить дома; а третьи - как купленные на распродаже туфли Джимми Чю - и модель супер, и цвет такой как хотелось, и куплены со скидкой 50%, и каблук удобный, но на размер меньше и трут так, что носить нельзя... Вот и у меня также - наконец-то все просто один к одному и даже я сама готова попробовать... но... не могу...
– Ладно, хватит грустить! У меня есть для тебя хорошая новость!
– демонстративно оптимистично заявила Маша, усаживая ее обратно на диванчик и пододвигая чашку.
– Помнишь Витю Мелешко?
– Да, конечно... а что?
– удивилась странному повороту разговора Тата.
– Он мне недавно звонил. Сказал, что староста - это навсегда, поэтому надо первым делом спросить у меня, - улыбнулась та.
– Они с женой в прошлом году купили квартиру в небольшом городке в паре часов езды от Варны. Но расходы не такие и маленькие, как хотелось бы. Они сами ездят туда на все лето, - девчонки у них уже в школу ходят, так что в бархатный сезон и вот в мае они хотели бы сдавать квартиру приличным людям. Вот и спрашивали у меня, - не подскажу ли кому это можно предложить.
– М-да? И море?
– заинтересовалась Тата.
– До моря примерно километр. Не так, чтобы прям на берегу, но совсем недалеко.
– Маленькая?
– уточнила на всякий случай.
– Нет, три комнаты и большая кухня, скорее столовая с кухонным уголком.
– И дорого небось?
– Мне так не показалось, он вроде говорил, что если своим - то восемьсот евро в месяц и там все оплачено - коммуналка, какая-то уборка, интернет и телевизор. Все равно он на май уже никого не нашел. А тебе как?
– Да вроде недорого...
– Представь, вот мы на дачу, а ты бы в Болгарию загорать на майские! Наверняка море уже теплое!
– Вообще да, было бы здорово! Дай мне его телефон на всякий случай!
– Тата порадовалась про себя, что можно занять мысли какой-то деятельностью и отвлечься от оплакивания своей личной жизни.
***
Конец марта выдался шебутным и беспокойным. Третий день погода вела себя как пьяная девица - давление прыгало от высокого с чистым небом и почти летним солнцем до низкого со свинцовым прессом из туч и корочкой наледи, поутру схватывающей размякшую было землю. Вслед за
Наташа вздохнула и вышла в приемную - отпустить Настю на обед. Глупо, конечно, но она так привыкла обедать с Владимиром... они совершенно друг другу не мешали, что было для нее более чем странно, - просто обедали, что-то обсуждали, чему-то смеялись. И, как ни странно, его предложение встречаться не испортило их отношений. И, тем не менее, совершенно непохоже на себя, она беспечно не думала об этом. Она чувствовала себя хорошо, комфортно, и видела, что ему тоже приятно проводить с ней время. А остальное не важно. Границы она обозначила, и он их никогда не переступал.
В приемную открылась дверь, мужчина в теплой куртке вошел спиной, придерживая створку локтем прижатой к лицу руки, а второй протискивая сумку. "Значит, прилетели раньше", - мелькнула мысль у Таты и она бросилась помогать.
– Привет! Что случилось?
– Стараясь помочь и перехватив короткие ручки, она пыталась рассмотреть лицо за платком.
– Ничего, - в нос ответил он, не отпуская ремень сумки с плеча, - не бери, она тяжелая.
– У тебя кровь!
– открыла она дверь кабинета и так, вдвоем держась за сумку, они туда и вошли.
– Кровь из носа идет, мелочи. Это все перепады давления, мы на посадку заходили три раза. Она уже остановилась, но я в лифте случайно сам задел нос, вот и... не волнуйся, сейчас остановится!
– он краем глаза довольно посматривал на нее, получая массу удовольствия и от ее суеты и от взволнованного выражения лица.
– Я сейчас, подожди, у Насти в аптечке наверняка есть перекись!
– Она придвинула сумку ближе к столу, чтобы не мешалась, и метнулась было обратно в приемную. Тяжелая рука поймала ее запястье и остановила.
– Не надо. У меня в сумке аптечка, там есть вата и "Нафтизин", больше ничего не нужно. Достанешь?
Ему разбирало любопытство, - как она сейчас будет возиться с его шмотьем - аккуратно выкладывать или рыться. Он понадеялся по ее отношению к его вещам увидеть и ее отношение к нему самому, вечно скрытое спокойным выражением лица. Каково же было его удивление, если не сказать - настоящий шок, когда, не замечая его внимательного взгляда, она вместо того, чтобы открыть основное отделение сумки, сразу дернула молнию бокового кармана и в одно движение вытащила прозрачную сумочку с аптечкой. "И как это понимать?
– он ошарашенно смотрел на нее.
– Она провидица? Да, он постоянно возит с собой небольшую аптечку в боковом кармане сумки. Но про это не знает, пожалуй, что и вообще никто из знакомых... Даже Вита никогда не интересовалась его сборами, и тем более в них не участвовала. Тем временем Тата вытащила из упаковки с ватой небольшие клочки, скатала из них "фитильки" и теперь с ожиданием смотрела на него, держа их в одной руке, а "Нафтизин" в другой: