Сенсация по заказу
Шрифт:
Выйдя на улицу и вдохнув полной грудью чудесный лемежский воздух, Турецкий понял, что кое-что упустил. Он вернулся в клуб и нашел менеджера, с которым разговаривал.
— Вы сказали мне, что Белов играл хорошо и услугами тренера не пользовался?
— Совершенно верно.
— А те, с кем он играл? Мэр и судья? У них есть тренер?
— У мэра есть. Виктор Аскольдов. Наш лучший специалист! Он когда-то с самим Борисовым играл! Знаете, кто это?
— Наверно, теннисист?
— Точно. Вот это был мастер! Какая подача! Какая игра на задней линии… А помните, на Кубке Дэвиса…
— Зубы
— Да, но у него занятия…
— Скоро закончатся?
— Примерно через полчаса.
— Где у вас тут можно отдохнуть?
— Бар к вашим услугам. Если хотите, есть прекрасный массажный кабинет. Там у нас такой китаец уникальный есть, он…
— Расцветает провинция, а? — не то порадовался, не то вздохнул Турецкий.
— Какая мы провинция, — возразил менеджер, — мы — цивилизация!
Турецкий поинтересовался ящичком Белова, и оказалось, что все в сохранности, будто в клубе надеялись, что Белов еще вернется и разделает всех под орех. Вот почему у него дома не оказалось ни ракеток, ни мячиков — все хранилось в спортклубе.
Аскольдов оказался сухопарым мужчиной с аскетичным лицом. И вполне дружелюбным — его отнюдь не смутила корочка Турецкого. И про теннисные тренировки Турецкий без проблем узнал у него все, что было нужно. Только все оказалось наоборот. Навоше было сорок лет, а судья подбирался к седьмому десятку.
Турецкий удивился:
— А как же это получается, что молодому мэру тренер нужен, а пожилому судье — нет?
— Сердит очень, — усмехнулся Аскольдов. — Сам все знает. Говорит, по телевизору все видел и нечего деньги на ветер выбрасывать. Говорит, в бадминтон на пляже играет и в теннис сможет, невелика, мол, разница.
— Рачительный у вас судья. И что, хорошо играет?
— Шутите? Да никак вообще.
— А Белов как играл?
— Это кто? — наморщил гладкий лоб Аскольдов.
— Профессор тут у вас был. Застрелился недавно.
— А, этот прилично. Агрессивно очень. Техника слабовата, конечно, но кураж… Подача — выход к сетке — удар! — приятно было смотреть. И мэр так же примерно. Только он послабее. Но проигрывать не любит — страшное дело. Вот и натаскиваю его. — Асколь-дов подмигнул: — Уж не выдавайте, ладно?
— Могила. Так почему же судья играл с Беловым?
— Наоборот. Профессор — с ним. Подачу отрабатывал. А это уж — все равно с кем, хоть с Питом Самп-расом, хоть с кенгуру.
— А теперь еще один вопрос…
ИЗ РАЗГОВОРА СЛЕДОВАТЕЛЯ СМАГИНА С ПЛЕМЯННИЦЕЙ ПРОФЕССОРА БЕЛОВА НАТАЛЬЕЙ КОЖЕМЯКИНОЙ:
Вопрос. Кем вам приходился Антон Феликсович Белов?
Ответ. Это мой дядя по материнской линии. Вопрос. Когда вы в последний раз виделись с дядей? Ответ. На похоронах.
Вопрос. Вы вообще часто с ним виделись? Ответ. Нет.
Вопрос. А как вы узнали о его гибели?
Ответ. Вероника позвонила. Лаборантка его. Мы знакомы были
Вопрос. Что вы забирали из дядиной квартиры?
Ответ. А какое вам дело?
Вопрос. Это может помочь следствию.
Ответ. Да в чем следствие-то? Разве он не застрелился?
Вопрос. По всей вероятности, его убили.
Ответ. Хорошенькое дело… Даже не знают, что сказать… А в общем, это уже неважно. Я же и так знала, что его нет. Я закурю, вы не против?
Вопрос. Пожалуйста. Помните вопрос?
Ответ. Помню. Ничего я не забирала. Там нечего забирать. Техники у него дома никакой не было. Мебель мне и даром не нужна. Фотографии некоторые взяла. Где он с мамой в молодости…
Вопрос. Как вы думаете, у Белова были враги?
Ответ. Ха! Весь научный мир — это одна большая банка с пауками… Фу, какая дрянь эта сигарета.
Вопрос. Когда вы последний раз видели дядю живым?
Ответ. Года четыре назад, пожалуй. Или три? Нет, четыре. Это было перед моим отъездом в Америку.
Вопрос. Вы прощались?
Ответ. Не в том дело. Мне нужна была его помощь. Вопрос. Какого рода?
Ответ. Я закончила аспирантуру, но защищаться не стала, а поехала на стажировку в Массачусетский технологический институт. И просила у дяди рекомендательные письма к тамошним профессорам, ну или что-нибудь в этом роде.
Вопрос. Он, конечно, помог вам? Ответ (возмущается). Конечно?! Он, конечно, отказал!
Вопрос. Почему?
Ответ. Он сказал, что настоящий ученый ни в каких протекциях не нуждается. Что современная микробиология — непаханая целина, и мне вообще нет нужды ехать через океан. Что я могу работать у него… Да еще много чего говорил. Обычный идеалистический вздор, которым он был набит.
Вопрос. Значит, вы микробиолог?
Ответ (говорит недовольным голосом). Ну да.
Вопрос. А где вы учились?
Ответ. В МГУ. Дядя, кстати, у нас на курсе лекции читал.
Вопрос. Интересно. Это он привил вам любовь к науке?
Ответ. Ну как сказать?… В нашей семье он всегда считался немного с приветом. Но я была в него, что ли, по-детски влюблена. Восхищалась. Ловила каждое слово. И потому этот биофак. Впрочем, родители мой выбор одобрили. Что ни говорите, а это — марка. И даже в Америке мой уровень оценили.