Сердце Черной Пустоши. Книга 3
Шрифт:
– Пожалуйста, Карл, – попросила я. – Я передам все, что ты скажешь.
– Тогда передай это, Элизабет, – попросил принц, и, нагнувшись ко мне, коснулся губами лба.
По щекам хлынули слезы, когда силуэт мужа принялся светлеть и истончаться. Но в этих слезах больше не было боли и страдания, было много щемящей сердце нежности и тихой, еле слышной, грусти, похожей на мелодию из дивных садов Чертогов.
Глава 4
Ане Ахебак не нарушала тишины, пока я не осушила в несколько
У меня не было сомнений в том, что произошедшее было реальностью, как и в том, что теперь знаю, как поступать, и не собираюсь тратить время своей жизни на тоску и страдания.
Красная Жрица улыбнулась мне и спросила:
– Придешь завтра?
Я покачала головой.
– Здесь очень хорошо, – проговорила я. – Не только в твоем доме, в Пустоши. Но сегодня прибыл гонец из Огненных Земель. Мне наказано явиться ко двору его величества пресветлого Радилита.
Ане Ахебак сощурилась и вытянула трубочкой пухлые губы, словно решает в уме сложную математическую задачу.
– Ты уже достаточно сильна, Элизабет, – наконец, сказала она, – а Огненные Земли – непростое место. Будь осторожна.
Я пожала плечами.
– Не знаю, что еще может случиться, что могло бы вывести меня из равновесия, Ане Ахебак, – сказала я. – Конечно, тон приглашения не просто сухой, а неприятный и даже унизительный… И все же, как вы подметили, я уже достаточно сильна.
– Это меня и пугает, – проговорила Красная Жрица. – Тебе лучше не показывать свою силу, но держать ее наготове, как скрытый амулет. Правитель семи королевств опасен, Элизабет. Демонстрировать ему свое неповиновение или гордость – то же, что дергать за усы тигра.
Я задумалась.
– Я появлюсь при дворе в трауре, Ане Ахебак. Я буду достаточно осторожна внутри и смиренна снаружи, чтобы не распалять недоверия пресветлого Радилита, да славится имя его. Но мне кажется, вы преувеличиваете, когда говорите об его опасности, Ане Ахебак. Для других – быть может. Но я его единственная невестка. К тому же, он только потерял сына… Думаю, сухой тон послания объясняется именно этим.
Красная Жрица невесело улыбнулась и сменила позу. Локти поставила на колени и задумчиво положила подбородок на раскрытые ладони. Посидев так какое-то время, встрепенулась и снова заговорила.
– Ты сильна, Элизабет, в этом нет сомнений. Но ты все еще юна и неопытна. Запомни: для правителей, таких как его величество Радилит Сварт, не существует понятий родственных связей, для них нет сыновей и дочерей, нет своих и чужих. Есть "мое" – и это мои земли, королевства, люди. И есть "чужое", которое нужно сделать своим. Ты для него даже не пешка на шахматной доске, ты пылинка, которую он, не задумываясь, смахнет, если заметит и решит, что представляешь угрозу для "своего".
– Что такое шахматная доска? И пешка? – переспросила я.
Ане Ахебак отмахнулась.
– На моей родине есть такая игра, которая с помощью передвижения
– Я буду осторожна, – серьезно пообещала я.
Красная Жрица кивнула, и, прежде, чем я покинула ее обитель, попросила:
– Ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не дергай за усы старого тигра. Дряхлый, немощный… тигр не перестает оставаться зверем. Опасным и безжалостным.
Домой я возвращалась в глубокой задумчивости.
Гвардейцы, которые, как и предсказывали Ксана и Мириам, не заметили моего отсутствия, молчали, время от времени переглядываясь за спиной, думая, что не вижу. На лицах у обоих написано сочувствие, от которого мне впервые за это время стало не по себе.
Едва поднялась по ступеням в замок, с наслаждением стянула блокирующую магию перчатки и протянула их присевшей в книксене мистрис Одли, которая ожидала меня.
– Господин Альре передал ваши распоряжения, принцесса, по поводу отъезда в Огненные Земли.
– Да-да, – рассеянно кивнула я ей. – Я была там маленькой девочкой. Помню только, что было жарко и все время хотелось пить. Понятия не имею, что брать с собой…
Прежде, чем мистрис Одли успела что-то сказать, я проговорила, положив ей пальцы на плечо:
– Полагаюсь на ваш вкус и ваш профессионализм, мистрис Одли.
Старшая камеристка присела в книксене, склоняя голову. Не дожидаясь, пока встанет, я прошла мимо, поглаживая дракончика на плече.
Вслед прозвучало растерянное:
– Может, желаете пообедать, ваше высочество? Или отдохнуть? Или, может…
– Я в библиотеке, в кабинете, – ответила я, не оборачиваясь.
– Чувствуете ли вы в себе достаточно силы?
– Пришлите ко мне Альре, когда увидите его.
Расположившись за столом черного дерева, я решительно придвинула стопку с нераспечатанными конвертами. Затем осушила стакан с прохладной водой, который чья-то заботливая рука оставила наполненным рядом с хрустальным графином, и приступила к распечатыванию конвертов.
Когда спустя полчаса в кабинет вошел Альре, рядом со стопкой вскрытых конвертов лежало несколько листов, каждый из которых содержал дежурные фразы благодарности, которыми положено отвечать, когда тебе присылают соболезнования.
– Ваше высочество, – сдержанно сообщил о своем присутствии Альре, хотя глаза управляющего выдают удивление тем, как много я успела. Он явно не ожидал, что так скоро приступлю к делам.
– Рада видеть, Альре, – поприветствовала я управляющего. – Рада, что вы так быстро откликнулись на мою просьбу. Альре, мне понадобится секретарь, поскольку каждый раз обращаться к управляющему по каждой мелочи, в которых все еще не разобралась, высшая степень расточительности. Прошу, поскольку вы знаете людей, как никто другой, порекомендовать кого-то подходящего на эту должность. Сын или дочь из обедневшей дворянской семьи, вынужденный сам зарабатывать и прокладывать дорогу в жизни, пожалуй, подойдет лучше многих. По окончании службы я предоставлю рекомендации в соответствии с качеством исполнения.