Сердце полемарха
Шрифт:
– Ясно, - пробормотала я, возмущённая в глубине души пофигизмом неизвестных мне Высших сил. Ну как так? Придёт ко мне завтра ночью вор, украдёт наработки, продаст их, скажем, анотатосу Парису, и тот возвысится за мой счёт?
– Жизнь - несправедливая штука, - словно прочитав мои мысли, заметил Иринеос.
– Поэтому держи всё тут, - он ткнул пальцем в висок, - и здесь, - тот же палец переместился на уровень сердца.
– Свои мысли и чувства в нашем обществе принято скрывать. А тебе особенно, Аглая. Ты другая. Уж не знаю почему именно в тело женщины посадили твою душу,
– Итак, я ухожу в храм. Ты сиди здесь, займись той рабыней, что без языка осталась. Пусть он у неё отрастёт, ха!
– вдруг хохотнул он, - если у тебя получится, то какие возможности, просто невероятные открываются для людей с отсутствующими конечностями!
Его задор меня напугал, но что-либо сказать я не успела.
– Пойду сначала в храм. Уверен с этим, - он взял со стола жестянку с дырочкой, - у меня всё получится. Ах, да, последую твоему совету, зарисую этих простейших... м-да, обязательно, так и поступлю... немедленно. Потом в храм, - он бубнил, перескакивая с мысли на мысль, человек явно был перевозбуждён предстоящими событиями, - потом к этнарху Менедему. Расскажу ему о тебе, - на секунду его взгляд остановился на моём лице, - не волнуйся, я буду на твоей стороне, но правитель должен знать о том, что у него под крышей живёт одарённая с третьим доро...
Иринеос шагнул к двери, ускоряясь.
– Иди к себе, - обернувшись, приказал он, и вышел из лабораторной.
В коридоре, подпирая стену, стояла Агата, помощника старика-лекаря уже не было.
– Пойдём, Агата, - обратилась я к ней, - думаю, Поликсена где-то неподалёку от моей комнаты, вроде как сегодня они хотели там убраться, вымыть полы, стены, - говорила я, а сама думала над словами лекаря, а потом мысли плавно перетекли к предстоящей работе над восстановлением языка у Полли.
А вечером, когда отпустила Поликсену отдыхать, в моей комнате появился помощник Иринеоса – Асэ.
– Госпожа, - поклонился он, - вас зовёт к себе великий этнарх Менедем!
Ну вот, сейчас я узнаю, что мне уготовано в ближайшем будущем. Лишь бы в клетку не посадили. Из неё сбежать будет гораздо сложнее.
В покои этнарха я вошла одна, Агата и помощник гиатроса Иринеоса остались ждать в коридоре.
Менедем сидел на широком стуле, на соседнем расположился гиатрос Иринеос.
Мой начальник переоделся в белую тунику до пят, крупная золотая
А ещё он как будто бы помолодел. Нет, точно помолодел! Сбросил около двух десятков лет. И теперь выглядел не как старик восьмидесяти восьми, а как мужчина около семидесяти и то с натяжкой.
В общем я тут же подумала, что всё у него получилось. И оказалась права.
– Аглая, Великий Отец Асклепий наделил меня силой исцелять наложением рук, - торжественно произнёс старик, сверкнув хитрыми умными глазами.
– А ещё я рассказал нашему великому правителю этнарху Менедему о твоих способностях.
– Да, - величественно кивнув тремя подбородками, согласился с ним Менедем.
– И, посовещавшись с гиатросом Иринеосом, решил твою судьбу таким образом.
Он замолчал, а я вся напряглась, ожидая приговора.
– Ты будешь отныне лечить от моего имени и только высокомудрых мужей, приходящих в асклепион. Женщин будут лечить как и раньше, а ты нужна на мужской половине. Гиатрос Иринеос на три месяца отправится на остров Кос, есть у него там теперь неотложные дела. Ты пока займёшь его место и будешь лечить меня и всех в доме. Половину дня будешь проводить в асклепионе, всё остальное время в поместье. Возьмёшь себе учеников среди смышлёных юношей, пусть постигают науку врачевания под твоим присмотром.
В комнате воцарилось молчание, но недолгое, потому что я, шагнув к ним поближе, всё же спросила:
– Позвольте уточнить, - получив царственный кивок Менедема и предупреждающий взгляд от гиатроса (я сделала вид, что не заметила), продолжила, - великий этнарх, подскажите, могу лия получить свободу за всю ту работу, что буду выполнять?
– Нет, - спокойно качнул головой мужчина, а во мне всё вскипело от едва сдерживаемого гнева, - ты с ума сошла? Ты моя собственность, полностью в моей власти.
– А оплату назначите?
– решила я идти до конца.
– Хмм, - он посмотрел на меня чуть иначе, - а зачем тебе? В доме тебя кормят, если нужно новое платье, то теперь у тебя есть доступ к складам с тканями, бери любой отрез и тебе сошьют, что захочешь. Слуги личные к тебе приставлены, охрана есть. Зачем тебе оболы?
– Хочу накопить и выкупить себе свободу, - упрямо выдвинула челюсть, решив, что не убьёт же он меня. Я ему жизненно необходима. Как и диета с физической нагрузкой. Но не стоит об этом пока говорить.
– Зачем тебе свобода?
– снова непонимающе вопросил он, - получив свободу ты потеряешь мою защиту, станешь уязвима для всех жаждущих воспользоваться твоим даром. За тобой должен стоять кто-то сильный, либо семья, либо хозяин. А раз ты не помнишь, кто ты и откуда, то и смыла говорить о свободе нет. А тебя я никому не продам, замуж не отдам. Разве что за такого же невольного, как и ты. А теперь ступай.
Ну Иринеос, я скрипнула зубами от досады, но всё же сдержала гневный рык и, резко развернувшись, на негнущихся ногах вышла из помещения.