Сердцеед
Шрифт:
Будто весь мир — его игровая площадка. Это внушает мне благоговение, а еще, немного пугает.
Сент может уничтожить наш журнал...
Мне только что открылась беспощадная сторона его личности, и я лишь надеюсь, что никогда не стану тем, против кого он ее использует.
По пути назад, он говорит по телефону на иностранном языке, а я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на то, как его приятный голос, произносящий иностранные слова, заставляет меня ерзать на сидении. Я делаю заметки на телефоне, чтобы отправить на почту самой себе, особенно о том, что запомнилось
– Он не берет пленных. Он повышает ставки на максимум. Зачем? Он бросает вызов своим конкурентам, а им это не нравится —> Сколько у него врагов?
Я начинаю краснеть при мысли о том, как он, кажется, наслаждается, когда дразнит меня, и вздыхаю и смотрю за тем, как он говорит с кем-то (похоже, это Тахо Рот). С друзьями он совсем другой. Непринужденный, менее напряженный. Я думаю о его деловых звонках, обо всех его сегодняшних поступках.
Он целеустремленный и упорный, абсолютно ненасытный.
Когда мы высаживаем его возле «М4», где уже стоит блестящий BUG 3 и кто-то с ключами наготове, он желает мне доброй ночи. Я благодарю его за сегодня, а потом сижу, терзаясь и задаваясь вопросом, было ли это нашим последним интервью.
Приезжая домой, я задумываюсь, как мне заставить его увидеться со мной еще раз. Мне беспокойно от мысли, что все закончилось. Я размышляю, буду ли выглядеть отчаянной, если попрошу еще об одном интервью. Может, мне просто оставаться на связи и написать ему позже на неделе.
Открыв папку «Входящие» на Interface я создаю новое сообщение. Я ищу информацию об аукционе и нахожу красивую фотографию слонихи. В теме я пишу: «Ты знаешь, как угодить девчонке, мой герой», а в тексте сообщения пишу:
«Мистер Сент, я не только рада узнать что-то новое об Interface, но и буду теперь спать намного лучше, зная, что у Рози все в порядке.»
Я смотрю на написанное, задумываясь, не перегибаю ли я палку. Я немного заигрываю с ним, потому что он и сам сегодня подтрунивал надо мной. Мне хочется достучаться до его человечной стороны, чтобы он немного открылся мне, но и не хочу, чтобы он счел мои действия непрофессиональными. Я спрашиваю у Джины, что она думает насчет этого сообщения с картинкой слона.
— А при чем здесь вообще слон?
Я решаю, что это останется чем-то только между мной и ним, так что, набравшись смелости, отправляю сообщение. И затем хнычу. Правда, что ли? Я даже не уверена, что это его рассмешит, в каком бы настроении он ни был. В результате, я ежесекундно обновляю почту, и пока жду ответа, перенаправляю свою энергию на чтение его интервью. Я читаю и читаю, заинтересованная не столько в вопросах, сколько в ответах, и даже более — в каждом пробеле между слов его ответа, словно то, о чем он в этот момент умолчал, позволит мне получше понять его.
Спустя час от него все еще нет ответа.
Обычно в моей спальне царит спокойствие, но, похоже, оно ушло от меня вместе с фотографией слона. Я кручусь и ворочаюсь всю ночь.
Глава 6
КЛУБ
В полнейшей растерянности, я смотрю на потолок нашей квартиры.
Совершила ли я ошибку, отправив фотографию со слоном?
Я
СМИ любят особо подчеркнуть, какой он распутник, но разве можно его винить? Он потрясающе выглядел, когда я шла рядом с ним на том аукционе, взгляды всех присутствующих дам были обращены на меня, после чего с вожделением переводили их на его прекрасное лицо. Можно ли винить его, что он принимает то, что женщины ему предлагают, когда он так молод и здоров?
Сент, возможно, считает, что помогает нам набить цену, но за последнее время он сделал для «Эдж» больше, чем кто-либо другой — уже тем, что согласился сотрудничать охотнее, чем я могла ожидать. Он уделил мне больше времени, чем кто-либо другой (даже вполовину столь же значимый) согласился бы дать журналу, находящемуся в затруднительном положении.
Я вижу, что он строгий начальник, но нутро мне подсказывает, что при этом он справедливый. Interface и вся корпорация «М4» — примеры дальновидности и амбициозности, никак не жадности. По одним только телефонным звонкам я могу сказать, что он выдающийся бизнесмен (говорят, что и любовник он тоже выдающийся).
Во время первого интервью в машине, когда он подумал о вечеринке в «Айсберге», кому он позвонил? Одному из своих друзей? Роту или Кармайклу?
Хватая с дивана домашний телефон, я звоню Валентайну, одному из моих коллег (он работает в отделе светской хроники и знает всех, а если нет, знает достаточно о них, чтобы убедительно врать).
— Ты можешь провести меня сегодня на вечеринку Малкольма Сента в «Айсберге»?
— Дамочка, я могу провести тебя куда угодно. Вопрос лишь в том, что я получу взамен?
— Назови свою цену... дружище.
— О, как же я люблю язвительную Рейчи! Погоди, я тебе перезвоню.
Он звонит пару минут спустя.
— Ты в списке приглашенных.
— Вместе с Джиной, так?
— Подруга, я деловой человек, а не волшебник. Не благодари. С тебя причитается.
— И я отдам долг, — радостно обещаю я, хотя Джина не так рада новостям.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что я не могу пойти с тобой? — возмущается Джина, когда я рассказываю ей. — Уинн уходит на свидание, а я вынуждена остаться дома сама в вечер пятницы?
— Мне жаль, Джина, — я морщусь, лихорадочно перебирая свой гардероб. — Хочешь, Валентайн зайдет к тебе?
— Ну уж нет, —хмурится она. — Я не доверяю этому парню. Он, как тот лысый сплетник в «Игре престолов», манипулирует всеми, — она начинает что-то писать на телефоне. — Ладно, я написала Валентайну, потому что он, как тот лысый сплетник из «Игры престолов». Возможно, мы выпьем вместе, когда ты уйдешь.