Сердцеед
Шрифт:
Я все еще в махровом халате, только из душа, Джина и Уинн пытаются помочь мне подобрать идеальный наряд, когда мы слышим стук. Уинн вскакивает на ноги, будто молния ударила. Она забегает в ванную, чтобы распушить свои кудряшки, а потом идет через гостиную открыть дверь.
Уинн распахивает дверь, а за ней стоит Эммет, шеф-повар нового перспективного ресторана. Ее нынешний ухажер. Ее шарф взлетает вверх в потоке воздуха, созданном открытой дверью, Эммет подхватывает его и притягивает Уинн к себе.
Высокий блондин, он целует ее в губы, поцелуй настолько идеальный, будто в кино, я жду,
Ни разу в жизни так меня не прижимал ни один мужчина. Меня не подбрасывали вверх, как подбрасывали в детстве Уинн, отец никогда не целовал меня в макушку перед сном, как целовал Джину ее папа.
Уинн всегда была самой нежной из нас трех. Она хочет выйти замуж и является экспертом в использовании своей женственности с целью добиться желаемого. А что она всегда желает? Мужчину. Я никогда не желала мужчину. Я росла, желая, чтобы папа был жив, и все напрасно, так что я просто перестала об этом думать.
Джина тоже наблюдает за этими двумя, и стоит Уинн захлопнуть за собой дверь, мы переводим взгляд друг на друга, задаваясь вопросом, не упускаем ли мы что-то важное из-за того, что выросли слишком замкнутыми?
В нашей троице Джина — циник. Пару лет назад в колледже она встречалась с парнем по имени Пол. Пол — такое милое и скромное имя. Ты и не подумаешь, что парень по имени Пол станет врать тебе, когда говорит, что любит. Ты и представить не сможешь, что у него будут две девушки помимо тебя, с которыми он будет тебя обсуждать. Ты не ждешь, что первый парень, в которого ты влюбишься, заставит тебя желать остаться одинокой до конца жизни.
Мы с Джиной обе замужем за своей работой, и обе настроены, чтобы так все и оставалось. Джина работает в универмаге, и живет ради своей скидки как сотрудника. Я живу ради своей колонки в журнале.
— Ты выглядишь взволнованной, — говорит Джина, добавляя румян на мои щеки. — Расслабься, Рейчел. Он всего лишь мужчина, не важно, насколько божественный.
— Не говори так, я и без того достаточно нервничаю. Клубы — это не мое, и так было даже в те времена, когда мы просили, чтобы нас пустили туда.
— Никто не будет знать, что это не твое. Просто старайся соответствовать.
Вдвоем мы рассматриваем три варианта, которые я отобрала для сегодняшнего выхода.
Учитывая, что он уже видел меня в комбинезоне и в костюме, сегодня вечером я хочу предстать в совершенно ином виде. Его вечеринки известны своим размахом и роскошью, и я не хочу выглядеть по-деловому. Хочу выглядеть, как кто-то, отрывающийся со всеми. Хочу выглядеть соблазнительно, современно, смело, чтобы та девушка, берущая у него интервью об Interface, была последним, о чем он вспомнил.
— Что скажешь? — спрашиваю я Джину. — Вариант «а»: милая белая юбка с воздушным белым топом; вариант «б»: красное обтягивающее платье, длиной по колено; вариант «в»: черное бандажное платье.
— Мужчины любят женщин в белом, — говорит Джина. — Дьявол в них не может этому противостоять. А в Сенте живет самый дикий дьявол. Хотя красное они тоже любят.
— Но черный — это беспроигрышный вариант, — говорю я. — Я не хочу кричать «У меня уже давно не было секса». Не хочу говорить «Тут, чтобы соблазнить».
Она одобрительно кивает, так что я иду в ванную, надеваю свое черное кружевное белье и платье, выхожу босиком, чтобы надеть туфли на каблуках.
Джина отбрасывает в сторону журнал, который читала, идя со мной к шкафу с зеркалом в полный рост.
Я высокая, статная, у меня маленькая грудь, но упругая и высокая. Нежно-персиковая кожа, я платиновая блондинка (сыграли роль мамины скандинавские корни). Почему-то я часто слышу от окружающих комплименты моим плечам и шее, так что платье с глубоким вырезом отлично их демонстрирует. Оно подчеркивает мою стройность, подтянутые бедра и узкую талию, черная ткань выделяет свечение кожи лица и шеи. Волосы слегка отливают серебром. Глаза серые, с голубыми крапинками. Платье обхватывает меня во всех нужных местах.
— Словно только сошла с подиума, — заверяет меня Джина, кивая, лежа на кровати.
— Уж точно лучше, чем когда я встретилась с ним, будучи обутой в кеды, — парирую я.
Я провожу щеткой по волосам, затем пару минут сушу их феном. Когда все готово, я вздыхаю, встречаясь с самой собой взглядом в зеркале.
— Готова или нет, Рейчел.
— Конечно же, ты готова! — подбадривает меня Джина.
Смеясь, я поворачиваюсь к ней, мечтая, чтобы она тоже могла пойти. Моя самая лучшая подруга. Для меня она, как сводная сестра. Я держала ее за руку, после того, как Пол причинил ей боль. Передавала салфетки. Я поклялась, что больше никому не позволю разбить ей сердце. Я поклялась, что буду с ней до конца, и никому не позволю разбить и свое. Я пообещала, что мы будем счастливы и одиноки, потому что, кому вообще нужен мужчина? Мы ели мороженое и повторяли нашу мантру каждый раз. И сейчас, собираясь в клуб, я чувствую себя ангелом без крыльев.
— Вперед, задай им жару, — говорит она с не присущим ей волнением.
Собравшись, я беру сумочку, убеждая себя, что могу сделать это. Что хочу это сделать. И когда (не «если», именно «когда») я напишу эту разоблачительную статью, все сомнения в моих способностях наконец-то затихнут у меня в голове.
Я внешне сильно отличаюсь от той девушки, которую Сент встретил в своем офисе. Но я не чувствую себя иначе. Мои нервы на грани, когда я называю свое имя вышибале на входе. Меня впускают в клуб, и я вся сжимаюсь и притихаю, стоит каблукам коснуться пола.
Если «М4» внутри был словно музей, то «Айсберг» — чистый образец эпатажа. Ледяные скульптуры на пьедесталах по периметру зала. Клетки с разрисованными танцорами свисают с потолка. Бар, освещаемый белым и синим светом, развернулся от одного конца зала до другого.
Вспыхивают огни стробоскопа, пока я проталкиваюсь в толпе. Басы гремят, люди танцуют под песню Mr. Probz “Waves”. Выпивку разносят на блестящих серебряных подносах, напитки украшены фруктами, оливками, солью с блестками, цветными добавками в спиртное, выглядящими, как настоящие произведения искусства. Это не обычный модный клуб. Это клуб богатеньких мальчиков, куда не глянь, всюду красивые люди в красивой одежде.