Серебряные крылья
Шрифт:
на западном берегу Вислы в районе Сандомира.
Днем переправиться через Вислу невозможно. Наши как бы отрезаны на левом берегу и ждут
ночи. Под покровом темноты наводятся переправы, плацдарм получает пополнение, боевую технику и
имущество.
Нашей авиации больше, господство в воздухе за нами. Штурмовики непрерывно бомбят врага,
дивизия Покрышкина прикрывает наши наземные войска.
Приказ Верховного Главнокомандующего суров — Сандомирский плацдарм
Генерал Каманин охрип. Он не уходит с наблюдательного пункта, руководит авиацией
непосредственно на поле боя.
— Я Гамаюн. Дрожите, фрицы! Приготовиться ко второму заходу, орелики!
В эфире гвалт, шум, треск, но голос Василия всегда слышен. Он уже Герой Советского Союза.
Грамотно, не спеша атакует Гамаюн.
— Правее, правее, Гамаюн, — приказывает Каманин.
— Понял, правее! — весело кричит Василий.
— Передайте по радио, чтобы еще два полка вылетели, — требует командир корпуса.
— Есть, передать! Орелики, за мной, еще заходик за Родину. Так фашистов, так! — кричит
Гамаюн. — И еще на один приготовиться — за партию большевиков!
Василий не может без того, чтобы не подбодрить группу, не поставить ей задачу. И летчики
гордятся своим командиром.
Мы с Гришиным приказом по полку окончательно определены как разведчики. Приказ Каманина
— для сопровождения нас не использовать, а немедленно вылетать по его приказу. И мы летаем. То за
Дембицу, то за Сандомир. Качество аэросъемок и разведки с каждым днем все лучше и лучше.
— «Чайка»! — раздается голос дежурного телефониста. — Вылет на Дембицу!
Наш сигнал! Немедленный вылет! Через две-три минуты моторы взревели, и пара «яков» с места
пошла на взлет.
Задачу получаем по радио: «Связаться с наземной станцией восточнее Дембицы и разведать
дороги на юг и запад».
— «Адмирал», вас вижу, идите от завода курсом 200 градусов, — получаю приказание с земли.
«Адмирал» — мой позывной. Завод у Дембицы ракетный, поэтому летаем в этот район ежедневно.
Сначала КП вызывает наших истребителей, они разгоняют «мессеров», потом вызывают меня с
Гришиным. И мы ползаем по дорогам, ищем врага.
На третьем участке дороги замечаем повозки и какие-то длинные ящики.
— Повозки и ящики в квадрате номер ... — передаю на КП. И Гришину: — Приготовиться к атаке!
Лошади шарахаются в кюветы, немцы отстреливаются из автоматов. В колонне оказались не
только повозки, но и автомашины.
Мы возвращаемся в Жешув.
— Десятый, вам задание меняю! Выйти в район Дембицы и уничтожить колонну немцев в
квадрате ... — слышим голос по радио. Это Каманин
Восьмерки и шестерки штурмовиков меняют курс и штурмуют обнаруженного врага.
Снова мы с Иваном сидим под крылом. Жара невыносимая, но уйти нельзя. Обед принесли к
самолетам. Есть не хочется: жарко да и летаем много. Сказывается нервное напряжение.
Не успели доесть второе, слышим сигнал: «Чайка», вам вылет!
Наша пара в воздухе, курс Сандомир. Подходим к Висле, чуть севернее в нее впадает река Сан.
Где-то здесь КП генерала Каманина. Встаем в круг, запрашиваем КП.
— «Адмирал», нужно отыскать фашистские танки. Понял? Танки. Они должны быть примерно в
семи-восьми километрах от меня. Понял?
— Вас понял! — И покачиваю крыльями ведомому: «За мной».
Тщательно просматриваю местность. Горят три танка.
— Это не то, — передает Каманин, — идите дальше!
Посматриваю вверх — нет ли «мессеров». Гришин тоже крутится надо мной, ищет воздушного
противника.
— Больше ничего не видно, — передаю на КП.
— Ваша высота?
— Семьсот.
— Снижайтесь до ста метров. Танки обязательно найти, любой ценой. Вы поняли, «Адмирал»?
— «Адмирал» вас понял.
Фонарь открыт. «Яковлев» снижается и летит вдоль дороги. Высота 200, 100, 50 метров. Танков
нет. Прочесываю одну дорогу, вторую, лесок, иногда бросаю взгляд вверх — Гришин ходит надо мною на
высоте 600—700 метров. Правильно, молодец Иван!
Я понимаю, что за опасность таят танки для наших бойцов. Кругом пепелища, ни одного целого
дома, сарая. Все выжжено за Сандомиром, все голо. И танки горят, но это не те, нужно найти другие.
Гарь проникает в нос, в глотку, становится трудно дышать.
Пролетаем над «коробочкой». Но что это? «Коробочка» зашевелилась, и от нее на земле остались
два следа. Танк, это танк!
— Севернее лесочка в одном километре вижу танк, выполняю над ним разворот.
— Правильно, «Адмирал»!
Над самым лесом разворачиваюсь и выхожу к танкам. Они, словно спичечные коробки,
приклеились к выжженной земле. Маленькие спички — орудия — вращаются вместе с башнями и
направлены на мой самолет. Я вспомнил, как под Москвой танкист влепил снаряд в нашего штурмовика.
Захотелось набрать высоту, но нельзя. Нужно сосчитать обнаруженные танки: раз, два, три. Три больших
«тигра» и десять поменьше. И не стреляют. Если бы я увидел дымок или вспышку — немедленно бы
подскочил вверх, на высоту. Но они не стреляют, хотя орудия-спички точно следуют по курсу полета