Серое братство
Шрифт:
Корс сказал это обыденно, но у Лации мороз по коже прошел.
— Вы не особо церемонитесь с такими типами, — передернула она плечами. — Где моя одежда?
Корс ловко выудил, словно из воздуха, сверток и бросил его на колени Лации.
— Спасибо. Скоро мы доберемся до берега?
— Сейчас сильная волна, — почему-то увернулся от прямого ответа капитан.
Лация вышла следом за Корсом, поднялась на палубу и удивилась. Насколько она была несведуща в морском деле, но явная лживость слов капитана поразила ее. На небе сияло солнце, зеркальное полотно моря без единой ряби
— Вода нагрета, — из-за спины раздался голос Корса. — Поторопитесь.
Первым делом Лация с ожесточением стала смывать с себя дорожную грязь, въевшуюся в нежную, привыкшую к маслам и благовониям кожу. Воды не жалела. Капитан позаботился о целом бочонке. Сам же он вопреки своим словам, стоял спиной к двери, сложив руки на груди, и недвусмысленно поглядывал на свою команду. Впрочем, никто и не думал вольничать. Корса они знали.
Лация помылась, неторопливо вытерлась и надела на себя широкие штаны, рубаху. Сапоги хотя и были не по размеру, но особого неудобства не вызывали. Переодевшись в грубую мужскую одежду, она никакого смущения не испытывала.
Услышав скрип двери, Корс развел руки и эффектно повернулся. Лация чуть не рассмеялась, увидев мгновенно изменившееся лицо пирата. У Корса отвисла нижняя челюсть.
— О, Небеса! — голос его осип. — Все святые, наверное, постарались, чтобы вы попали на мой корабль! Однако, милая! Я влюбился!
— Не торопитесь с выводами, милейший, — остудила его пыл девушка. — Постарайтесь впредь вести себя прилично.
— Я потрясен, кого я спас!
Лация нахмурилась. Она стала подозревать, что капитан знает гораздо больше, чем положено. А это уже было плохо. Любой проходимец сейчас может разыграть свою карту, используя в качестве разменной монеты королеву Ваграма. Корса Лация не считала человеком благородным только лишь в силу того факта, что он бороздил моря под пиратским флагом. А значит, любая подлость для него — лишь способ обогащения. Так ждать ли от капитана Корса недвусмысленных действий?
Корс тем временем рявкнул, прерывая восхищенные свисты пиратов и их скабрезности:
— Эй, боцман! Скажи коку приготовить пирог с яблоками, хорошего вина, мяса и еще там чего-нибудь! Живо в мою каюту двух молодчиков прибраться! Да заткнитесь вы там! Красивых девок не видели?
Когда суматоха улеглась, Корс широким жестом показал на свою каюту. Отказываться не было смысла. Лация вошла в помещение, где заканчивали суетиться матросы. Корс выгнал их вон, тщательно прикрыл дверь, накинул на скобу крючок и повернулся к девушке.
— Садитесь за стол, королева. Кушайте и слушайте.
Сердце Лации ухнуло вниз. Стало так противно, что хотелось взвыть и броситься головой в холодные волны, что тихо плещутся о борт корабля.
— Что вы намерены теперь делать со мной? — она села, гордо расправив плечи.
— Ничего! — рассмеялся капитан. — Я доставлю вас в Ламберг, а там передам в руки человеку, который и будет заботиться о вас в дальнейшем.
— И все? — усомнилась
— Конечно же, нет! Я могу продать вас кочевникам или людям, которые, купив вас, надежно запрячут в глухих лесах, где будете пахать землю и исполнять прихоти диких мужиков. Но я не зверь. И поступим мы совершенно по-другому. Если мы договоримся, то я обещаю доставить вас в Одем.
Лация не верила ни одному слову пирата. Он как-то быстро упал в ее глазах как мужчина, хотевший было защищать ее от посягательств жестокого мира. В его душе жила лишь корысть и жажда наживы. А теперь, получив на руки такой козырь, он ни за что не отпустит Лацию восвояси. За королев идут на плаху или получают солидный куш. Чаще первое, но девушка не знала, что могло бы поколебать Корса в его относительном благополучии. Главная мера для таких людей — мера отсыпаемого золота в карман. Так что Лация предпочла бы оказаться в Ламберге, находясь в руках неизвестного спасителя, чем на борту корабля пиратов. А ведь помимо нее своей участи ожидают воины-ваграмцы.
— Я полагаю, что не могу выдвигать свои требования, находясь в таком положении? — Лация мельком взглянула на Корса, меланхолично поедающего виноград.
— Какие требования у гостей? — пожал он плечами. — Вопрос о торговле отпадает сам собой.
— Почему же? Я хочу поговорить о моих людях. Я настаиваю на их свободном передвижении. Они солдаты, а не рабы.
— Вот потому я и держу их внизу. Мало ли что.
— Да их всего несколько человек! — воскликнула Лация. — Неужели вы считаете…
— Да, считаю! — вскинулся Корс, и лицо его разом посуровело. — Именно потому, что они солдаты! Я не хочу, знаете ли, дорогая королева, иметь за спиной опасность в виде бывалых вояк! И вообще: речь шла только о вас, ясно это или нет? Я не собирался поднимать на борт лишние рты. Что мне с ними делать? Кормить нахлебников не в моих правилах. Если подвернется случай — продам кочевникам. Нет — придется бросить в воду. Да, милочка! Такова жизнь! Я привык сам распоряжаться своей жизнью, и не хочу, чтобы из-за таких вот мелочей меня вздернули на рее собственного корабля!
Корс перевел дух, плеснул в кубок вина, сделал большой глоток.
— Впрочем, если желаете забрать своих людей — заплатите за них выкуп. Сейчас. Двести полновесных реалов.
— У меня нет таких денег с собой, — сухо произнесла Лация. — Если только у вас осталась капля благородства, я могла бы выплатить долг по возвращении домой. Это слово королевы Ваграма.
— Э, нет! — Корс рассмеялся. — На море слово монарха ничего не стоит. Я не верю в благородство вашего поступка. А посему ваши друзья пойдут на корм акулам.
— Там мой слуга, — сжала зубы королева. — Он должен быть со мной. Это-то вы можете уладить?
— Ладно, — решил быть великодушным Корс. — Для высочайшего лица должна быть какая-никакая помощь. Берите слугу, и чтобы я больше не слышал о подобном милосердии. И так я сегодня слишком расточителен в любезности.
Лация вся тряслась, но старалась не подавать вида, насколько она взбешена. Для себя она решила, что при удобном случае Корс действительно будет вздернут на реях своего корабля вместе с командой.