Шаги в глубину
Шрифт:
У меня ведь раньше не было друзей? Не было. Вот и не надо.
— Алекса, можно я войду?
В дверях стояла Гинемер.
— Лучше уйди.
Девушка кивнула:
— Я понимаю.
Она стояла и не уходила, стояла и не уходила, а мне только и надо было, что смотреть хоть на что-то, и сама мысль о ее присутствии вдруг перестала быть противной.
— Давайте я останусь, посижу просто, — вдруг протарахтела Валерия. — А взамен скажу вам, как только станет доступен Дональд.
— Ты капитан от психодинамики, что ли?
Девушка улыбнулась,
— Слушай, — не выдержала я. — Чего ты ко мне привязалась?
Валерия хихикнула, так что мне пришлось отыскать ее взглядом: капитан неведомого мне «Эйринофора» сидела с ногами на стуле, а ее лицо снизу подсвечивал лежащий на коленях голоэкран. Вот же зараза, устроилась тут.
— Вы три минуты продержались, — пояснила Гинемер. — Смешно.
— Еще как. Обычно надоедающих мне я вышвыриваю быстрее.
— Это хороший знак.
Я вздохнула: на редкость болтливая девица, так еще и знаки ей какие-то.
— Это плохой знак, Валерия. Ты чего ко мне привязалась?
— Мне скучно, — обезоруживающе улыбнулась девушка, и это становилось уже смешно.
— Я тебя веселю?
Валерия посерьезнела и вздохнула:
— Алекса, вам надо…
— …чтобы меня оставили в покое, ясно? Мне друзья без надобности.
Гинемер повела плечиком, не то соглашаясь, не то влезая в спор. Ей-богу, проще не обращать на нее внимания.
— Вы ведь раньше не оглядывались назад, Алекса?
Серьезное лицо — это ж надо, она еще и так умеет.
— Вы всегда двигались вперед. Вы знаете, что за вами выжигали планеты? Что флот потерял троих агентов, пока внедрял людей в организацию Рыжего? Вы видели только Паракаис, но такого было в разы больше, пока вы… летали. Больше, Алекса.
«Я не спросила у Трее, почему сцинтиане напали на Паракаис».
Валерия облизнула губы и улыбнулась:
— Извините. Просто вас больно видеть такой. Вы ведь умеете по-другому?
Знала бы ты, что я умею, солнечная девочка. Дальше мы молчали. Ей скучно, мне не нужны друзья — почему бы не помолчать?
А еще мне было интересно, на что же научилась не оглядываться добрая и яркая капитан Валерия Гинемер.
Глава двадцать первая
В ангаре гулял самый настоящий ветер. Он нес вонь синтетики, кислятину органических контейнеров и совершенно непередаваемый запах космоса. Вечное ничто начиналось сразу за двойной мембраной, так что звезды плыли и покачивались, словно их тошнило.
На самом деле тошнило меня.
Тошнило от звенящих пауков, от кишок огромного корабля, которому место на картинках про конец света. И мне не снились сны — безо всяких лекарств и нейролептиков, и это оказалось едва ли не хуже всего. Впрочем, было и
У второго причального модуля висел иссиня-черный фрегат. Настоящий космический хищник, убийца, это видно даже по обводам, по прищуренным глазкам ракетных шахт, по пластинам и шипастым катушкам. Двигательные пилоны, сильно зализанные к корме судна, намекали на нешуточные возможности фрегата, они так и манили к себе: давай, детка, коснись настоящей силы.
«Эосфор». Кораблю уже три года, а с пилотом все никак. Удачно я. Удачно. Я отвернулась.
Передо мной раскрывались ворота, уводящие назад в недра жуткой «Тени», позади оставался корабль, который будет моим.
Как жаль, что мне даже не захотелось заходить внутрь.
* * *
Я столкнулась с ним в дверях офицерской столовой.
— Алекса?
На нем была все та же рвань, что и тогда, в последний момент, когда я его видела на «Телесфоре». Мой китель сразу же показался тесным и неудобным рядом с по-простецки одетым обормотом.
— Дональд!
Это я выдохнула. Я, черт побери, выдохнула его имя, как последняя портовая шлюха. Черт, черт, черт.
Он улыбнулся: наверное, я выглядела забавно. А еще — он улыбнулся одними губами, просто потому, что я забавная и ему надо улыбнуться. Дистиллированная салонная фальшь.
— Ну ты как? — спросила я, видя, что научившийся фальшивить обормот не торопится начинать разговор.
Дональд пожал плечами:
— Д-долгая история. Но я искал тебя.
Верю, но почему-то мне ни разу не приятно. Ни капельки.
— Да? Здорово.
Мимо нас шли люди, позванивали стражи — тоже вроде как люди. А мы стояли и светски молчали, рассматривая друг друга, и секунда за секундой росла между нами прочная металлорганическая стенка. Проклятая «Тень» умеет и любит это.
— Марию убили, — сухо сказала я.
Он склонил голову, пряча взгляд, а я не могла отделаться от впечатления, что это все не то, это фальшивка, подделка, что он делает то, чего от него ждут, сам ни хрена при этом не чувствуя, что он просто хочет, чтобы я считала его прежним, и я…
— Ты понимаешь, сука, что ее убили, или нет?!
Я ухватила его за ворот, и мы так и застыли. Поистине ужасное чувство: на крошечную долю секунды ощутила, что мой капитан мог уклониться, мог вывернуться из захвата, мог впечатать меня в стену и заломить руку за спину.
Мог. Но не стал, треклятая фальшивка.
— Понимаю. Идем со мной.
Пустой взгляд, о который я просто-напросто разбиваюсь.
— Идем?! Да пошел ты сам! Куда хочешь!
Только сейчас я поняла, что вокруг что-то не то, и украдкой огляделась. «Позорище, бывший инквизитор. Позорище». Полукольцом вокруг нас сгрудились вперемешку офицеры и стражи, но никто не стремился подойти ближе. Огромная полутемная кишка разрушителя миров, тускло поблескивающие силуэты — и мой капитан, который больше не мой капитан, а просто кусок подделки.