Шалинский рейд
Шрифт:
– Со мной ты можешь ерничать сколько твоей душе угодно. А при других придержи язык, племянничек.
– Раньше ты сам не держал язык за зубами. За это тебя шариатчики поперли со всех должностей, помнишь?
– Я помню. Но сейчас мы вместе. У нас нет другого выхода. И у них тоже.
Мы прошлись по двору школы, по стадиону. Помолчали. Лечи посмотрел на небо.
– Тучи собираются. Снег, наверное, пойдет.
– Лечи, так что ты там говорил про Европу?
– На днях в Евросоюзе какое-то сборище. Совет безопасности
Это звучало очень обнадеживающе. Мы еще не знали, что 9 января неизвестные похитили Кеннета Кларка, активиста международной миссии “Врачи без границ”. Во всяком случае, я не знал. А может, и не в Кларке дело. Может, если бы даже с ним было все в порядке, это ничего бы не изменило. Россия перестала не только слушаться Запада, она перестала его даже слушать. Но мы еще надеялись. Мы должны были на что-то надеяться.
– Значит, заграница нам поможет? – бодро спросил я.
– Надо продержаться совсем немного.
– Это хорошо. Потому что много мы не продержимся, Лечи. Голой жопой против танков и самолетов много не навоюешь.
Лечи скривился.
– Кончай, Тамерлан! Будем считать, что политинформация закончена. Я к тебе по делу пришел.
– Это плохо.
– Скоро начинается митинг на центральной площади. Ты должен выделить сотню бойцов для охраны митинга.
– У меня всего шестьдесят семь. Считая себя, хозяйственного начальника штаба и блаженного паренька, который состоит при штабе связным.
– Ты же принял пополнение?
– Вместе с пополнением – шестьдесят семь. Из них человек двадцать пошли по домам.
– Какое по домам? Они же только из дома! У тебя в батальоне вообще есть дисциплина? Тебя не слушаются? Я оставлю тебе своих парней, чтобы они навели порядок.
– Не надо мне твоих башибузуков, Лечи! Я сам ребятам разрешил сходить на часок до дома, чего им всем сидеть в школе?
– Собирай всех, и никаких больше хождений! Пятьдесят бойцов – на охрану митинга!
– Тридцать.
– Тамерлан, ты и так не участвуешь в блокировании комендатуры! Имей совесть!
– Тридцать пять. Оставь мне хоть что-то из батальона здесь, под рукой. На случай прорыва федералов. Не мешай всех моих бойцов с гражданскими на митинге, потом мне никого вообще не собрать будет.
– Хорошо, будь по-твоему. Через двадцать минут пусть выходят на площадь и группируются с западной стороны.
Лечи ушел из школы, забрав трех из своих сопровождающих. Оставил одного. Для связи. И, наверное, чтобы присматривал за мной и моим батальоном. Я снова созвал совещание в штабе.
– Все увольнительные отменяются. Семнадцать человек из роты Юнуса и восемнадцать человек из роты Мовлади – на западную сторону площади, охранять митинг. Старший – Юнус. Остальные здесь,
– Можно я тоже пойду на митинг?
Это сказал Арчи.
– Дениев, ты же прячешься от родственников?
– Меня не узнают.
Арчи достал из кармана черную вязаную шапку с прорезями для глаз и натянул на голову. Командиры покатились от хохота. Арчи стал похож на грабителя банков из какой-то голливудской комедии про неудачливых грабителей банков.
– Мне надо там быть…
– Ладно, Дениев тоже на площадь, будет держать связь с КП батальона. Рациями без особой надобности не пользоваться – все частоты могут прослушиваться федералами. Как поняли? Прием?
– Поняли тебя, Тамерлан.
– Исполняйте.
О том, что происходило в эти часы в комендатуре, она же ВОВД, я тогда, конечно, не знал. Я и теперь не знаю. Я пытался понять, уже несколько лет спустя просматривая все публикации, которые нашел, воспоминания федералов и статьи аналитиков. Многое не стыкуется. Как всегда, много неправды.
Основной источник – статья в военной прессе, перепечатанная многими изданиями, в которой события излагаются со слов офицера “миссии связи” ФСБ, который находился в те дни в комендатуре. Фамилия офицера “по понятным причинам” не указывается.
Седьмого января группа пожелавшего остаться неизвестным офицера прибыла в Шали. Как раз тогда стало известно о сосредоточении боевиков на трубном заводе. Комендантская рота на трех БМП-2 выдвинулась на завод. По словам офицера – или журналиста, который готовил материал, – боевики были выбиты с базы. Потери федералов составили одно БМП с экипажем.
Насколько мне известно, ниоткуда они боевиков не выбили. Попали в засаду и, понеся потери, вернулись в Шали.
Бой на трубном заводе. Я должен рассказать об этом бое подробнее. Бой на трубном заводе был прологом к нашей операции, к рейду на Шали. И в нем ключ к пониманию.
Бой на трубном заводе показал, что мы не забыты, не списаны. ГКО тщательно планирует операции. Наш рейд был хорошо организован как многоходовое действие. Выходит, я зря думал, что Масхадов никем не руководит и не способен ничего спланировать в этой войне?
Не знаю, не знаю. Во всяком случае, тактическое планирование было на высоком уровне. Не было стратегии.
Прежде всего наше командование приняло специальные меры, чтобы дезинформировать русских относительно местонахождения шалинского отряда, нашего отряда. Мы скрывались в развалинах атагинской птицефабрики. Штаб Восточной группировки федеральных войск располагался в Автурах, по другую сторону от Шали, но всего в нескольких километрах! И нас никто не обнаружил.
В этом была своя логика: русские не додумались искать нас в непосредственной близи от своего штаба.