Шелест. Том 2

Коулд И.

Стараясь справиться с участившимся дыханием, словно ей не хватало воздуха, она медлила, не решаясь сделать следующий шаг, и только когда почувствовала присутствие Луиса рядом с собой, открыла дверь. Комната оказалась абсолютно пустой: не было старой мебели, кухонной утвари, старого одеяла и плаща на вешалке. Толстый слой многолетней пыли покрывал пол, и нигде не было видно следов человеческих ног.

Вайлет оглянулась, решив, что просто не дошла еще один пролет и верно ошиблась дверью, но в щель окна виднелся разбитый покореженный прожектор и смятые внутрь

перила. Эта была та самая комната и не та.

«Наваждение. Так не бывает»!

Руки дрожали, и пришлось сжать их в кулак, чтобы Луис не видел страха, обезоруживающей растерянности. Она не могла понять, как такое могло произойти. Снова и снова убеждая, что это сон, и когда проснется, вновь увидит мерцающий луч мощного прожектора, направленный в сторону бухты.

Вайлет прошла комнату вдоль и поперек, всматриваясь в мертвый камень, вышла на шаткий балкон, слыша позади неодобрительное сопение Луиса. Ничего… ничего, что говорило бы о встречах и вечерах проведенных с милым стариком. Ничего, что говорило бы в пользу ее здравого смысла. И когда больше не осталось сил, она уткнулась в широкую грудь верного друга и заплакала, чувствуя, как он осторожно гладит ее по голове.

Она была благодарна Луису за его молчание. Благодарна за его понимание и адское терпение. Она этого не заслуживала. Не заслуживала его дружбы и преданности, не заслуживала ежеминутного, ежесекундного его самопожертвования. Она только мучила того, кто всецело принадлежал ей, который ради нее оставил позади нормальную жизнь, превратившись в беженца, отшельника. Который так же, как и она страдал от мучительной душевной боли – потери лучшего друга. И ему может быть тяжелее вдвойне, ведь девушка, которую он боготворил, вдобавок ко всему, еще и сошла с ума.

Так думала Вайлет, ругая себя за эгоизм. Ругая за иллюзии, которыми окружила себя, позабыв о том, кто терпеливо ждет рядом, о том, кто достоин лучшего.

– Прости меня, Луис, прости, – шептала она. – Не знаю, что со мной, но это было так реально. Ты не должен терпеть мои выходки, ты не должен жертвовать собой.

Он молчал, прикасаясь губами к ее волосам.

– Пошли, пошли отсюда, – наконец прошептал парень, потянув за руку.

Всю обратную дорогу она не могла остановить текущие из глаз градом слезы, вспоминая теплые вечера и милую болтовню Хеслера, такие реальные, что от этого становилось страшно, и, несмотря на теплый день, мороз пробирал до костей. Что если в один прекрасный момент она не вернется из выдуманного, созданного ей самой мира? Что тогда?

Луис будто услышал ее мысли, сжав крепче за руку.

«Значит, и безликая фигура в плаще на темной тропинке тоже иллюзия. Значит, и любимый запах по утрам в пустом доме – тоже»?

Как хорошо, что она не рассказала об этом Луису, тогда бы он точно усомнился в ее душевном равновесии. И она не знала, чего боялась больше – его убеждения в этом или своей ненормальности.

Последующие два дня они готовились к отъезду. Луис рассказал, что Катано категорически против ее возвращения, боясь неодобрения ордена.

– Но

ведь ордена больше не существует, – спросила Вайлет и тут же увидела, как желваки заходили под смуглой кожей скул. Луис молчал, яростно швыряя в сумку свои вещи.

– Луис? – Громко позвала она. Пришлось, как следует тряхнуть его за плечо.

– Я тоже так думал, но буквально перед самым отъездом к ГриндБэй явилась делегация. Я не присутствовал при их разговоре, Катано категорически запретил мне появляться, но кое-что узнать все же удалось. Гостем оказался Адам Лестер, тот который вложил деньги в строительство монастыря. Грейв говорит, что он убеждал Катано возродить орден, потому что… я не знаю, это какая-то чушь!

– Потому что… Что? – Нетерпеливо спросила девушка, сверля его взглядом.

– Он говорил, что зло уснуло лишь на время, и чтобы сдерживать его нужны посвященные, обладающие особой силой. Сила крови самая верная, и только наследники могут удержать это на месте. Не дать распространиться дальше.

– Адам Лестер? Убеждал восстановить орден, но… Кто он, черт возьми? Постой, так значит, он непосредственно участвовал во всем этом Бедламе? Значит, с его руки травили Джека, внушая страшные мысли, не давая ему жить? – Вайлет прикусила губу так, что выступили капельки крови.

– Мы не можем знать наверняка. Но самое интересное впереди. Знаешь, кого он предлагает на место ушедших семерых хранителей, – Луис покачал головой. – Фред, Генри, Рейчел, куда же без нее, Марот, Грейв, как потомки Хаттаубы, Артур, брат Фреда…

– Шесть? Должны быть семь. Почему ты молчишь?

Он посмотрел на нее, вздохнул, и снова принялся швырять вещи в сумку.

– Постой Луис, ты хочешь сказать, что Лестер говорил обо мне?

– Но ведь в тебе течет кровь твоего отца, верно? Он твердил, что они должны убедить тебя.

Вайлет буквально захлебнулась от гнева.

– Лестер убеждал объединиться Керлинов и ГриндБэй? Он в своем уме? Это все равно, что посадить голодного волка в сарай с овцами! Фред Керлин – хранитель? Он хотя бы знает, чем тот занимался все это время?

– Думаю, прежде чем начать действовать, Лестер покопался в личных делах каждого.

– Керлины никогда не пойдут на сближении с резервацией. И Грейв, Марот, после того, что произошло возле пещер…

– Именно, Ви. Примирить волка и овцу. Глупее и не придумаешь. Катано послал его куда подальше, но Лестер заметил, что когда в резервации начнутся проблемы, они сами придут к нему за помощью.

– Значит, интуиция меня не подвела. Этот Лестер приведет к тому, кто виновен в трагедии!

– Ви, они хотели убить тебя! Не думаю, что их планы изменились.

– Я знаю, и мои планы тоже не изменились.

– Возвращаться небезопасно, я повторяю еще раз. Нужно переждать еще какое-то время.

– Я больше не желаю прятаться!

– Ви, послушай – это безрассудно. Мне пришлось петлять несколько часов, прежде чем уйти от…

– За тобой следили?

– Ви, они знают, что ты захочешь вернуться! Они будут готовы!