Шерловая искра

Страйк Кира

Как раз обсуждали варианты организации нормального помещения, где можно было бы создать приемлемые условия для научных изысканий нашего доктора — с мышками, лаборантами, оборудованием и необходимой стерильностью.

И тут со стороны центральных ворот послышался шум и громкие напряжённые разговоры.

— Давай, дальше ехай, ко главному входу… осторожно, не тряси… во-о-от, тудой и кати, а я покамест ридгонов сыщу…

— Не понял… — Рон с озадаченным выражением лица поднялся с лавки, — Тулкас, что ли? Я же их насчёт бруса в лесное хозяйство отправил договариваться.

Уже вернулись, что ли?

— Боюсь, что дело не в этом. Что-то случилось. — я встала вслед за мужем, и мы пошли навстречу голосам. Мираз семенил замыкающим.

Картина, которую застали в собственном дворе, заставила вмиг ослабевшие ноги бежать. На нашей рабочей телеге, накренившись на один бок и свесив голову, весь в кровище полулежал какой-то незнакомый, по-охотничьи одетый мужчина. Рядом с ним примерно в такой же позе привалился ещё один — бородатый лохматый дядька, почему-то без верхней одежды. Меховая душегрейка и простая рубаха второго тоже оказалась заляпана бурыми пятнами.

— Ридгон Ронан, ридганда Тиннариэль, вот вы где, — возбуждённо затараторил Тулкас, — это наш сосед — ридгон Сайфер…

— Что с ним?! — в голове уже неслись самые жуткие предположения.

— Что с вами?! — Рон подскочил к пострадавшему, опасаясь прикоснуться, чтобы не навредить, пока не прояснится ситуация.

— Пропустите. — моментально включая профессионала, твёрдо скомандовал Мираз.

— Не я… — сдавленным голосом, полным неподдельного горя, прошептал ридгон, и взгляд доктора обратился ко второму.

— Со мной тоже всё в порядке. — мрачно пробасил лохматый здоровяк и кивнул в пространство между ними. — Вон у нас что…

На соломе, точнее, на тулупе, очевидно, снятого с вот этого второго, лежала собака. И убейте меня на месте, если это была не лайка. Бок крупного взрослого кобеля был разодран так, что в первый момент показалось, что из раны проглядывают кишки. К горлу подкатила дурнота, я едва удержалась в вертикали, и то только потому, что Рон успел вовремя подхватить. До сих пор никогда не доводилось видеть подобного ужаса вживую. Как пёс до сих пор дышал — одним богам известно.

— Вы ему поможете? — без всхлипов, без истерики, Сайфер обратил застывшие немигающие глаза на нас, и из них всё-таки покатились крупные градины слёз. — Не смог… пристрелить.

— Понятно, что после таких ран не выживают, но ваши люди сказали, что у вас доктор… в общем, хороший, и может попробовать… — заговорил бородач.

Я быстро глянула на Мираза, тот нахмурил седые брови и сосредоточенно кивнул.

— Так, девки, быстро наверх горячую воду и чистые простыни. — взялся раздавать указания дед, нависнув над собакой, — Что тут?.. А ну ка, милые, поднимайте пациента, вот как есть на тулупе и тащите к нам с ридгандой в рабочую. Штопать будем.

К месту событий уже сбежался весь двор, так что недостатка в руках, готовых прийти на помощь не было.

— Ты как? — вглядываясь в моё лицо, обеспокоенно спросил Рон.

— Нормально. Надо идти — помочь Миразу. Кроме меня никто не сориентируется в его склянках.

— Ридганда… — послышалось с телеги.

— Да? — я притормозила и обернулась

на хозяина голоса — это был сосед.

— Вы простите… Но Дым — не просто пёс.

— Понимаю, он — твой друг. — подумала про себя, а вслух сказала, — У нас будет время поговорить, когда всё закончится, а сейчас мне нужно спешить. Наш Мираз — действительно очень хороший доктор. И если возможность спасти вашего Дыма существует, он это сделает.

Дав указание помочь господам привести себя в порядок, я побежала в нашу лабораторию, где уже вовсю кипела подготовка к операции.

К большому облегчению, внутренности барбоса остались на месте, иначе его ни в коем случае нельзя было поить. К моему появлению дед при участии мужчин, державших обезумевшего от страха и боли пса, как раз вливал в пасть пациента ориентированную на вес собаки дозу своего зелья. Дым хоть и обессилел совершенно, но от чужих рук отбивался с отчаянием умирающего зверя.

Выбора не было — собаку следовало усыпить, чтобы обездвижить. Да и оперировать «на живую» в данных обстоятельствах означало бы обречь Дыма на смерть от болевого шока ещё до получения необходимой помощи. Я помнила, что у собак болевой порог выше, чем у человека, но пёс уже столько настрадался, что старик без раздумий решился применить наркоз. И я была с ним согласна. Спокойствие нашего четвероногого пациента должно было обеспечить ему большие шансы на выживание.

После того, как Дым безвольно обмяк на столе, всех посторонних выгнали и мы с Миразом приступили к основному действию. Не знаю, скольких седых волос на голове мне стоила вся эта процедура, но что я точно в тот момент поняла, хирургия — это призвание. И у меня его точно нет.

На полном автомате, борясь с отчаянной дурнотой и не расставаясь с пузырьком вонючей соли, перешибавшей запах крови и не дававшей содержимому желудка вывернуться наружу, я ассистировала старику. Подавала то, что он просил, меняла воду, почти зажмурившись помогала перестелить ухайдоканные простыни, пока дед крепкой рукой срезал шерсть вместе с обрывками кожи и тканей, промывал раны, сыпал свои порошки и штопал бедолаге бок, пытаясь вернуть ему хоть приблизительную целостность.

Пёс соседа оказался действительно не только его другом, но и, если уместно так выразиться — его детищем. Ридгон Сайфер, имение которого находилось не очень, кстати, далеко от нашего, занимался самой настоящей селекцией собак. Он выводил идеальных охотников, для чего скрещивал представителей разных пород с наиболее подходящими качествами.

Собаки для охоты должны быть умными, азартными, осторожными, смелыми, выносливыми, верными и хорошо обученными — таким и получился его Дым, который не раз помогал Сайферу избежать опасных ситуаций на любимом промысле. (Как случилось и сегодня.) А кроме того, пёс являлся, так сказать, вожаком стаи, отцом большого собачьего семейства.

Только не подумайте, дело не в том, что сосед сейчас опасался лишиться лучшего своего производителя щенков, которых с удовольствием раскупали увлечённые охотники. Этот пёс, кажется, действительно стал для ридгона самым дорогим родным существом.