Шесть лет
Шрифт:
– Правда, но не в данном случае. Первая неделя суда пролила свет на то, что всё это выдумал мстительный родитель, потому что отец Тодда не позволил его сыну подавать. Ложь выросла, словно снежный ком. Но в конечном итоге с отца Тодда были сняты все обвинения.
– И Тодд вернулся в колледж?
– Да.
– И предполагаю, уничижительное замечание имело отношение к обвинениям против отца Тодда?
Эбан поднял дрожащей рукой насмешливый тост:
– Вы правы, сэр. Но, видишь ли, несмотря на новые доказательства, многие поверили, как
– Что случилось после суда?
Он снова посмотрел на бокал. Я терял его.
– Эбан?
– Сейчас я доберусь до этого.
Я ждал, предоставив ему немного времени.
– Тодд Сандерсон выходец из маленького южного города. Его отец жил там всю жизнь. Но теперь ты можешь себе представить. Он не мог найти работу. Его друзья не разговаривали с ним. Понимаешь, никто по-настоящему не поверил ему. Назад дороги нет, Джейкоб. Мы учим этому здесь, так ведь? Был всего лишь один человек, который всё ещё верил в него.
– Тодд, - сказал я.
– Да.
– А другие члены семьи? Мать Тодда?
– Давно умерла.
– Так, что произошло?
– Его отец был раздавлен, но настоял, чтобы Тодд отправился обратно в колледж. Ты видел табель успеваемости Тодда?
– Да.
– Значит, ты уже знаешь. Тодд был великолепным студентом, одним из лучших, которые когда-либо учились в Лэнфорде. У него было большое будущее. Его отец это тоже понимал. Но Тодд не хотел возвращаться. Он видел, как все покинули его отца в час нужды. Тодд наотрез отказался возвращаться, пока ситуация дома не выправится. Но, конечно же, как мы все хорошо знаем, такого рода ситуации не выправляются. Поэтому отец Тодда сделал единственное, чем, по его мнению, он мог положить конец всей этой боли и освободить сына, чтобы тот продолжил учиться.
Наши глаза встретились. Его были влажными.
– О, нет, - произнёс я.
– О, да.
– Как...?
– Его отец вломился в школу, где раньше работал, и выстрелил себе в голову. Понимаешь, он не хотел, чтобы сын нашёл его тело.
Глава 12
За три недели до того, как Натали меня бросила, тогда мы были ещё безумно влюблены, мы тайком ускользнули из наших усадьб в Крафтборо, чтобы посетить Лэнфорд.
– Я хочу увидеть место, которое столько значит для тебя, - сказала она.
Я помню, как светились её глаза, когда она шла со мной по кампусу. Мы держались за руки. На Натали была большая соломенная шляпа, которая была одновременно странной и милой, и солнечные очки. Она чем-то походила на замаскировавшуюся супер-звезду.
– Когда ты был студентом, - спросила она.
– Куда ты водил горячих сокурсниц?
– Прямо в постель.
Натали игриво стукнула меня по руке.
– Серьёзно. Я голодная.
Мы пошли в ресторан "У Джуди" на Мейн-Авеню. Джуди делала великолепную
– Так вот куда ты водил своих девушек?
– Только классных.
– Подожди, а куда тогда ты водил не классных?
– В Бартолотти. Это забегаловка по соседству, - улыбнулся я.
– Что?
– Обычно мы играли в презервативную рулетку.
– Извини?
– Не с девушками. Я пошутил. Мы ходили туда с друзьями. Там, в мужском туалете, был автомат с презервативами.
– Автомат с презервативами?
– Ага.
– Что-то вроде аппарата, торгующего презервативами?
– Точно.
Натали кивнула.
– Классно.
– Знаю.
– Так, какие были правила в презервативной рулетке?
– Да, это глупость.
– Ну, теперь ты не отделаешься так легко. Я хочу послушать.
За этим последовала улыбка, которая сразила меня наповал.
– Хорошо. Играют четыре парня... о, это так глупо.
– Пожалуйста. Мне нравится. Продолжай. Играют четыре парня..., - она показала жестом, чтобы я продолжал.
– Презервативы были четырёх цветов, - объяснял я.
– Полуночный чёрный, вишнёво-красный, лимонно-жёлтый и оранжевый-оранжевый.
– Два последних ты выдумал.
– Вроде того. Суть в том, что они были четырёх цветов, но ты никогда не знал, какой получишь. Так что, каждый клал в общий котёл по три доллара и выбирал цвет. Потом один из нас шёл к автомату и приносил запечатанный презерватив. Опять же, ты не знаешь, какого он цвета, пока не развернёшь. Кто-нибудь изображал барабанную дробь. Другой комментировал происходящее, как будто это был олимпийский вид спорта. Наконец, мы открывали упаковку, и тот, кто выбрал правильный цвет, получал деньги.
– Оу, так прикольно.
– Ага. Конечно же, победитель должен был купить пиво, так что вряд ли это было финансовым золотым дном. В конечно итоге, Барсе, парень, который владел этим заведением, сделал это полноценной игрой с правилами, лигой и лидером тотала.
Она взяла мою руку.
– Мы можем поиграть в эту игру?
– Что? Сейчас? Нет.
– Пожалуйста.
– Ни за что.
– После игры, - прошептала Натали, посмотрев на меня таким взглядом, который заставил мои брови подняться.
– Мы можем использовать презерватив.
– Я ставлю на полуночный чёрный.
Она засмеялась. Я всё ещё слышал этот звук, когда зашёл в "У Джуди", как будто её смех был по-прежнему здесь, по-прежнему разносился эхом, издевался надо мной. Я не был "У Джуди" шесть лет. Я посмотрел на столик, за которым мы сидели. Он был пуст.
– Джейк?
Я повернулся направо. Шанта Ньюлин сидела за неприметным столиком у эркера. Она не помахала и не кивнула. Язык её тела, обычно наполненный уверенностью, сейчас говорил, что всё плохо. Я сел напротив неё. Она едва взглянула на меня.