Шиповник и Ворон
Шрифт:
— Вы знаете.
— Не все. Мне нужны подробности.
— Мы хотим исследовать.
Кулганец чуть отклоняется в сторону и вперивает взгляд в магистра, а тот скрещивает руки на груди и отвечает широкой улыбкой.
— Если это на самом деле то, что я думаю, то мы оставим Ключ у вас.
Гриб бормочет что-то неразборчивое и раскачивается в своей силовой подвеске, точно собирается радостно станцевать.
— Сделка?
— Сделка, — кивает Фэд. — С условием, что никто больше не получит доступ к этому артефакту.
— Мы гарантируем
— Не пел?
— Присаживайтесь, — повторяет гриб свое безэмоциональное предложение, — ваши ноги не выдержат такой долгий разговор.
Герант
— Пожиратели звезд создали пространственные врата, — гудит кулганец, — их корабли были слишком велики для подпространства. Они рвали его.
— А врата позволяли им пройти из одной точки в другую мгновенно, — Бардо проигнорировал предложение сесть и теперь упрямо подпирал стену за спиной Ши.
— Верно, — в голосе кулганца скользит нечто, отдаленно напоминающее удовлетворение, будто правильный ответ для него слаще музыки. — Пожиратели не хотели калечить вселенную. Они могли подстроиться под ее законы.
— Как именно работают эти врата?
Флоренс вся обращается в слух, от нетерпения постукивает по полу носками сапог и замирает только под пристальным взглядом Фэда.
— Простите, — бормочет она смущенно и утыкается взглядом в стол.
Магистр выглядит так, будто мысленно приколачивает девчонку к полу, отчего та только сильнее съеживается и втягивает голову в плечи. Кажется даже, что он недоволен своей помощницей не из-за какого-то серьезного промаха, а просто по инерции. И зыркает из вредности и упрямства, а не от злости.
Что между ними творится?
— Не гневайся, Палач, — от этих слов Фэд вздрагивает всем телом, будто его ударили наотмашь. Лицо каменеет, превращаясь в непроницаемую маску, а губы сжимаются в тонкую нить. — Тот, кто ищет знаний ради знаний — достоин ответа. Тем более вопрос правильный.
Флоренс вскидывает голову и пытается зацепить его взгляд, но Фэд отступает назад, в тень.
Я впервые вижу подобное бегство в его исполнении. Ни насмешливой улыбки, ни лукавого блеска в карих глазах. Только боль и гнев, что окрасил щеки бледным румянцем.
— Две точки пространства и времени сливались в одну, позволяя кораблям прыгать из конца в конец галактики в считаные мгновения. Пожиратели строили врата повсюду, в тысячах систем, но уцелела только часть. И у врат было множество ключей, а один главенствовал над всеми.
— Мастер-ключ?
— Человеческое определение, — кулганец смещается так, чтобы все могли видеть скрытую до этого картину. Я не берусь рассуждать, из чего сделано полотно, но могу сказать точно — картина древняя. Возможно, такая же древняя, как и Великая библиотека. И хоть я всегда был равнодушен к таким вещам, но при одном только взгляде на полотно мне стало холодно, точно кто-то поигрался с системой кондиционирования. — Пожиратели называли его «ликоро юда».
— Пронзающий небо, — проговорил Фэд из своего теневого убежища. В тишине кабинета его голос походит на холодный шелк, скользящий по коже. Тяжело сглотнув, я смотрю на Ши и понимаю, что она чувствует все то же самое.
Зловещий морок, сгущающийся над нашими головами.
Какое-то смутное, неотвратимое бедствие, что клубится черным облаком, заслоняя собой будущее. Оно вот-вот должно накрыть каждого, кто посмел прилететь сюда.
Ворон внутри взволнованно ерзает, не может найти себе места и недовольно каркает, хочет вырваться на волю, но я не даю.
— Верно, — кулганец ничего не замечает и довольно раскачивается в своей силовой подвеске. — Он один открывает все существующие двери. Он — регалия давно ушедшего правителя Пожирателей. Была ли она утеряна? Или король оставил ее здесь сам? Неизвестно. Мы не знаем всех ответов.
— Камкери встретили нас на пути к библиотеке, — голос Ши звенит от напряжения. Тонкие пальцы сцеплены в замок и лежат на гладкой поверхности стола. Внешнее спокойствие — наносная шелуха, не более. Я вижу, чувствую всем телом, как тяжело ей сдерживать нервную дрожь. — Но не напали.
— Ключ почувствовали, — качнул шляпкой кулганец, — он хрупкий, сломается легко. Камкери нуждаются в Ключе, жаждут его заполучить.
— Этого допускать нельзя! — взволнованно заговорила Флоренс. — Очевидно же, зачем он им! Хотят добраться до всех тех планет, что еще не тронуты их заразой.
Девчонка стискивает зубы и смотрит на артефакт с такой ненавистью, что Ключ должен загореться на месте.
— Не по своей воле камкери потрошат другие миры.
В комнате повисает вязкая тишина. Флоренс открывает рот и тотчас его захлопывает, не в силах подобрать нужных слов. У всех на языке верится очевидный вопрос.
Он неоновыми буквами проступает в воздухе, вгрызается в сознание, жужжит в висках.
— Болезнь помутила сознание камкери, — кулганец чуть наклоняется вперед и прикрывает глаза, будто пытается выразить сожаление, — мы еще помним. Мы знаем, какими они были до того, как «бич» исковеркал их тела и рассудок. Изобретатели и исследователи, любопытные дети. Невыразимая потеря для вселенной. Болезнь лишила их многого, но, что страшнее всего — она сделала камкери уязвимыми. Кто-то дал им первый ключ от врат на их планете. И знания, куда идти дальше.
— Кто-то? — переспрашивает Бардо, — камкери всегда нападали на людей без поддержки. Своими силами.
— Чужое влияние очевидно. Камкери с радостью делились своими знаниями, но никогда не упоминали о ключе. Врата были не активны вплоть до полного уничтожения Абракша — их материнской планеты — болезнью, а к тому моменту разум камкери уже был исковеркан безумием. Ключ им в руки вложил кто-то другой. Третья сила.
— И вы не знаете, кто это.
— Не знаем. Но знаем, зачем оно посылает камкери в другие миры.