Школа боя
Шрифт:
В конце концов, поддавшись на постоянные уговоры родственников, Володя все же уехал в Германию... Удивительно, но в совершенно чужой и чуждой для него стране он оказался более нужен и востребован, чем на родине, земля которой впитала и капельку его крови, пролитой во славу ее... У него появилась работа – в маленькой мастерской по ремонту велосипедов, весьма распространенного в Европе транспортного средства. Простенькая работа неплохо оплачивалась, у Володи было свое жилье, такое, о каком он в России и мечтать не
Но только иногда, примерно раз в три месяца, не по-немецки подлив, Володя звонил Василию и по двадцать-тридцать минут, выбрасывая буквально на ветер бешеные деньги, разговаривал, вспоминая родной город, который он оставил, реку Красную, общих знакомых... Даже ту проклятую войну и Чечню, где осталась его нога...
...Вот так и сейчас... Они разговаривали уже пятнадцать минут... Говорил в основном Володя. Василий, переступая с ноги на ногу – линолеум был холодным, да и из-под входной двери здорово тянуло, – время от времени вставлял словечко. Ну, и отвечал на вопросы старого друга...
– Ладно, Васька... – голос боевого брата теперь звучал устало. – Я же тебя разбудил, наверное...
– Вовка, ерунды не говори! – возмутился Скопцов. – Ты же прекрасно знаешь – я тебя всегда, в любое время рад слышать!
– Не, пора заканчивать... Бывай, Васька!
– И тебе всего доброго!
– Стоп! – неожиданно заорал Володя. У Скопцова аж в ухе зазвезнело...
Кстати, слышимость и без воплей была просто великолепной. Вроде как Володя не из другой страны говорил, а из соседней комнаты...
– Я совсем забыл, Васька! – продолжал Шварц. – Короче, тут такое дело – туда, к вам, приезжает один хороший мужик, Ванька Бергман...
– Куда это – к нам?.. – уточнил Василий. – И откуда приезжает?
– Как откуда?! – удивился Володя. – Отсюда, из Германии то есть... А к вам... Так в Красногорск же! Дела тут у него какие-то...
– Понятию... А почему Ванька?
– Ну, пусть будет Иоганн, если тебе так удобнее!
Дело не в том, как его зовут! Дело в том, что мужик он неплохой и надо бы ему помочь... Ну, встретить там, определить с жильем... Поможешь?..
– Когда он прилетает?.. – обреченно спросил Василий. Разумеется, у него не было особой охоты связываться с иностранцем. Тем более что и в школе, и в университете он изучал английский язык. Да и то не особенно-то в изучении преуспел...
Но в то же время он не мог отказать в столь незначительной просьбе своему боевому другу.
– Послезавтра ночью! – радостно сообщил Володя. – Московским рейсом!
– Я его встречу и помогу. Кстати, а что у него за дела?.. Лес?.. – Почему-то все иностранцы приезжали в Красногорскую область за лесом.
– Нет, не лес! Ему там надо... Ну, короче... – Володя запутался в
И – короткие гудки в ухо...
"Сам расскажет... – про себя передразнил Василий друга. – Интересно, а на каком языке?!"
Скопцов посмотрел на часы. А ведь времени не так уж и много – всего-то четыре часа утра! И если не устраивать перекуров с кофе, то он вполне успеет выспаться... Ну, а как уж с тем немчурой быть – дальше видно будет...
3
– Слышь, Людок, а здесь – ништяк! Все по уму!.. – Владимир Зарницкий, в некоторых "потусторонних" кругах больше известный как Сова, обнял свою сожительницу. – Так жить можно!..
...Очередной скандал в семействе Лыковых закончился вульгарным мордобоем. Причем драку начал отец Люды – надоел ему "примак" хуже горькой редьки, и старый рабочий собрался вышвырнуть его вон. Но не рассчитал немного своих сил. Не задумываясь о последствиях, поднаторевший в зоновских драках зятек замесил тестя по полной программе...
Вполне понятно, что после этого оставаться в квартире "родственников" было невозможно. Правда, и идти Зарницкому было некуда. Сова родился и вырос на Урале, куда возвращаться пока не собирался. Хотя все проездные документы, а также постановление об установлении над ним административного надзора были выписаны на небольшой, но известный город Златоуст.
Сложную ситуацию довольно легко разрешила Люда, вернувшаяся с работы в самый драматичный момент схватки. Разумеется, она тут же приняла сторону возлюбленного. Обняв любимого, гладила его лицо, заглядывала в глаза, не обращая внимания на собственного отца, которому Зарницкий сломал нос.
– Вовчик, милый, что этот козел с тобой сделал?! – с ненавистью посмотрела она на истекающего кровью старшего Лыкова. – С тобой все в порядке?!
– Успокойся, Людок, все нормально. – В эту минуту Сова гордился своим мужеством. – Ничего он мне не сделал...
– Все! – решительно заявила Люда. – Так больше нельзя жить! Мы отсюда уходим!..
Быстренько, не обращая внимания на плачущую мать, побросала в сумку кое-что из своих вещичек. Ну а у Совы из имущества было только то, что на нем надето. Так что сборы были недолги...
Напоследок, уже у самой двери, Люда остановилась и сказала старшим Лыковым:
– Все. Я вас больше знать не знаю. Вы мне – не родители! – И, не обращая больше внимания на слезы и увещевания, вышла за дверь. Не оглядываясь...
На улице было морозно. Со стороны Красной, которая здесь, в черте города, не замерзала благодаря ГЭС, перегородившей реку километрах в тридцати выше по течению, тянуло пронизывающим до костей сырым ветром. Легко одетый для зимы Сова непроизвольно поежился – холодно...