Шпионские игры
Шрифт:
Всё это время стыд и злость только нарастали в уме Нафтали. Нарастали, пока не вылились в непреодолимую решимость. Нет. В настоящую одержимость.
«Я найду его. Найду и убью, — думал он. — Я докажу всем, что не испугался. Докажу себе, что ничего не боюсь. Докажу, что даже Шайтан мне не соперник».
Из собственных мыслей его вырвал шелест полога, с которым кто-то вошёл в палатку.
Нафтали оторвал взгляд от лампочки. Поморщился, когда в глазах заплясали светлые пятна.
— Командир, — начал «Аист», вошедший внутрь. —
Нафтали знал этого «Аиста». Его звали Торйалай. Не слишком высокий, не слишком широкоплечий, он всё же был умелым и ловким воином с хищным горбоносым лицом убийцы. Под руководством Торйалая состояло отделение из десяти бойцов.
— Прикажите разбить лагерь? — повременив, спросил Торйалай.
Нафтали засопел. Поджал губы.
— Собери свой отряд, Торйалай. Выдвигайтесь немедленно. Вы должны найти след этих шурави до рассвета. Дальше мы выступаем в погоню. Они не уйдут от нас.
Желтоватое в свете лампочки лицо «Аиста» потемнело. Торйалаю явно не слишком понравился приказ Нафтали.
— Но… командир, — начал он несколько несмело. — Мы только недавно из боя. Всю ночь собирали мёртвых во дворе. Мои люди валятся с ног. Им нужен отдых.
— А кони? — спросил Нафтали строго.
Торйалай удивлённо приподнял широкие брови, одна из которых была изуродована шрамом.
— Кони… Кони накормлены. Мы устроили коновязь у…
— Тогда по коням и в погоню, — Нафтали откинул голову, снова уставился на слепящую глаза пружинку лампочки.
— Но командир…
— Псарлай, — обратился вдруг Нафтали к санитару, обрабатывавшему его раны.
Немолодой уже «Аист», чьё лицо было украшено пятнистой от седин бородой, поднял взгляд от бедра Нафтали, в котором копался щипцами.
Санитар не сказал ни слова. Он только удивлённо уставился на Нафтали.
— Подай мне мой пистолет. Я прямо сейчас застрелю этого шелудивого пса, — буднично проговорил Нафтали.
Псарлай нахмурился. Глянул на изумлённого и напуганного Торйалая.
В палатке повисла тишина.
— Пистолет! Быстро! — вдруг яростно выкрикнул Нафтали и даже поднялся на локтях.
Оба «Аиста» вздрогнули. Пожилой санитар принялся шарить взглядом по палатке, чтобы найти оружие своего командира.
Торйалай торопливо поклонился.
— Слушаюсь, командир, — залепетал он, пятясь из палатки. — Ваш приказ будет выполнен.
— К воде нельзя, — возразил Шарипов, ведя свою лошадь под уздцы.
В седле его рыжей кобылки ехали Тахмира с мамой. Искандарова Наливкин усадил на своего коня.
К утру, когда стало холодно, но ночная тьма даже и не думала оборачиваться предрассветной серостью, разведчик почти выбился из сил. Он всё ещё держался в седле, однако постоянно клонился к конской гриве. Несколько раз даже чуть не выпал, и нам пришлось поддерживать его, не снижая темпа продвижения.
—
Мы с Булатом ехали рядом с офицерами. В середине группы, позади нас, шёл афганец. Нарыв с Малининым закрывали наш разъезд.
— Что-то он совсем плох, — сказал я, кивнув на разведчика, клонившегося на бок.
— Тпру! — приостановил свою лошадь Наливкин, при этом разведчик покачнулся в седле, и капитану «Каскада» пришлось его придержать.
— Привал пять минут!
Мы шли всю ночь почти без остановок. Горы, где состоялся бой, теперь высились позади. Там же остался и подгорный кишлак. Тем не менее в этот раз наш путь немного изменился.
Малинин, вышедший на связь с заставой СБО новобадцев, сообщил неприятные новости: вторую часть нашей группы так и не забрали.
Силы, что выдвинулись к ним навстречу, встретили сопротивление какой-то душманской банды и завязли в бою. Командир БТРа не рискнул продвигаться дальше, и с боем им пришлось отступить. Времени на новую вылазку больше не было.
Наша вторая группа должна была встретиться с новобадцами на новой точке — у разрушенной мечети километрах в пятнадцати отсюда. Древняя мечеть расположилась в долине, за горной цепью, что высилась у нас по левую руку. По равнине, где мы двигались сейчас, попасть к ней можно было через перевал.
Путь был неблизкий. И всё же это ближе, чем идти к советско-афганской границе.
Тем не менее была и хорошая новость. После рассвета, примерно к восьми или девяти часам утра, туда прибудет вертолёт с «Московского».
Птичка заберёт Искандарова и остальных, освобождённых нами пленных. Главное — поспеть туда к сроку. А потом нам придётся идти своим ходом, конно. И самостоятельно пересечь границу.
А вот добраться к нам, сюда, вертолёт не мог. Всему виной непредсказуемость ветров над горами. Потому сначала придётся пересечь перевал.
— Плохо дело, — сказал Малинин, когда мы спустили Искандарова с коня и уложили на плащ-палатку, чтобы он мог передохнуть. — Майору нужно пить много воды. Это не говоря уже о перевязке. Воду кипятить негде, а пантоцид я использовать не рискую. Мало ли что.
— Да и с антибиотиками проблемы, — сказал я задумчиво. — Будем постоянно пичкать его тем, что есть у нас — только навредим.
Мы с Шариповым и Нарывом переглянулись.
— Зараза… — тихо прошептал Наливкин и добавил матом. — Зря я Зваду отправил с другой группой.
— Там тоже были раненые, — возразил ему Шарипов. — На тот момент решение казалось верным.
Наливкин глянул на разведчика, лежавшего немного в отдалении. Потом тяжело вздохнул.
— Кажется, не дотянет он. Видать, нам только чудо какое-то поможет.