Шпионы «Маджонга»
Шрифт:
— Ладно, ладно. К тому же надо еще многое сделать. Сейчас, однако, я думаю, тебе надо сосредоточиться кое на чем. Возможно, мы поступили правильно, выбрав тебя для этой цели, а возможно, и нет. Ты все еще теоретик, Младший брат. Ты должен завершить свою трансформацию в человека действия. И, как я уже сказал, ты не должен больше считать, что знаешь ответы на все вопросы.
Сунь Шаньван повернулся к девушке:
— Что касается тебя… Я думаю, мы покончим на том, что ты напишешь заявление, в котором раскаешься в допущенных ошибках. На этот раз тебе не грозит потерять лицо,
Тот из двоих, что поменьше, поднял стол и вынес его из комнаты, в то время как его товарищ взял стулья. Сунь Шаньван отключил телефон и взял его под мышку. Когда он подошел к двери, те двое вернулись; Цю увидел, как Сунь приостановился, пропуская их, и это зрелище доставило ему злорадное удовлетворение. Он опустил глаза, видя, что они принесли с собой. Его передернуло.
— Выпрямись!
Когда Вэй Шаша подняла голову, первый из них окатил ее ледяной водой из ведра, в то время как второй расплескивал воду по грязному полу. Потом тот, что был повыше, толкнул девушку, и она упала, сев на кобчик.
— Вот… бумага! — Он швырнул в Шаша стопку чистых листков. Большая часть их упала в лужу, но она все же сумела поймать несколько страничек и поспешно подхватила с полу еще штук пять, наполовину промокших.
— Вставай! Можешь писать и на стене. Что скажешь?
— Могу.
— Ах ты, капиталистический хищник! Как долго ты будешь лелеять свои коварные замыслы?
Сунь заговорил, стоя у двери:
— Я думаю, полковник, что будет лучше, если ты останешься здесь и поможешь товарищу Шаша.
Цю сглотнул.
— Конечно.
— Возможно, тебе захочется предложить ей, с какой фразы лучше начать?
На лице Цю появилось выражение приниженной покорности.
— Можно начать… «Я глубоко раскаиваюсь в своей неправильной позиции…». — Он отвел глаза в сторону, не желая встретиться взглядом с Шаша.
— Хорошо, хорошо. Пусть будет так.
Шаша дрожащими руками взяла листок бумаги и, приложив его к стене, начала писать. Сунь несколько мгновений наблюдал за ней, затем повернулся к Цю и в последний раз обратился к нему.
— Когда ты поможешь товарищ Вэй выработать более верную линию поведения, у тебя будет чем заняться. Ты должен наметить план дальнейших действий по подмене экземпляра контракта, который находится у Юнга. Потом, пожалуйста, сделай анализ документов «Дьюкэнон Юнг» по этому кредиту, обратив особое внимание на меморандум о депонировании.
— Меморандум?
— Да. — Сунь нахмурился. — Мы что-то упустили из виду, Младший брат. Меморандум касается не только тех акций учредителей, которыми Юнг владеет сейчас, но и тех, которые поступят в его распоряжение когда-либо в будущем. Скажи мне, зачем в меморандум внесена такая статья? В этом не было необходимости. Это было ошибкой. И мы упустили из виду важность этого дополнения. Я не знаю почему, но я знаю, что это важно. Поэтому подготовь мне свои соображения на этот счет.
— Старший брат, но это не
— Я чувствую, что тут что-то есть. И ты напишешь мне отчет об этом.
— Конечно, конечно.
— И наконец, пожалуйста, уведоми заместителя комиссара Рида, что «Маджонг» собирается взять Гонконг в свои руки. Это начнется тридцать первого июля тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, то есть за восемь лет и одиннадцать месяцев до того, как власть над городом перейдет к КНР официально. Понял?
— Понял.
Громила из подразделения «8341» схватил Вэй Шаша за немногие оставшиеся у нее волосы и стукнул головой о стену.
— Пиши! — злобно выкрикнул он. — Пиши!
Глава 15
Недавно введенный в строй опреснительный завод представлял собой длинное низкое сооружение, расположенное неподалеку от мыса Цим-Бэй-Цуй. Участок был выбран лишь после продолжительных дебатов между геологами, которых заботила способность подстилающих пород выдержать вес конструкций, и инженерами «Хитачи цзосен» — морскими экспертами, смоделировавшими подробные диаграммы неравномерности волновых колебаний, вызванных наличием в заливе Глубоком отмелей. Достигнутый компромисс и дал искомый результат.
Цю Цяньвэй, наблюдавший за обстановкой в районе завода в перископ подводной лодки, нашел, что место прекрасно подходит для его целей.
Он отошел от перископа, уступив место старшему помощнику, и обратился к капитану.
— Ночь безлунная, но территорию освещают восемь прожекторов. Единственная проблема — это белые стены здания. На их фоне все хорошо просматривается. — Он нахмурился и взглянул на часы. — Впрочем, все это вопрос выбора момента.
— Как много времени вам понадобится?
— Ровно час. Спустя час можете считать, что мы погибли, и возвращайтесь на базу.
— Понял вас.
Цю помедлил еще мгновение, запечатлевая в памяти то, что он увидел в перископ.
— Нам пора.
В зале заседаний «Дьюкэнон Юнг», выходившем окнами на бухту Виктория, работали двое. Было уже почти восемь вечера, но никто из них не думал о времени. Саймон Юнг привык задерживаться на службе. Мистер Ни, который наполовину отошел от дел, правда, не особенно любил работать по вечерам. Однако ему не слишком часто приходилось наезжать в Гонконг, и во время своих редких приездов он никогда не жаловался, что ему приходится долго ждать своего доброго друга Саймона Юнга.
Ни Сви-Кам многое узнал об англичанине с того времени, когда они познакомились два года назад, и то, что он узнал, произвело такое хорошее впечатление на господина Ни, что он решился на небольшой бизнес с «Дьюкэнон Юнг»: они создали совместное предприятие, которое вполне окупило себя. Ни начал скупать акции «Д. Ю.» и теперь владел довольно крупным пакетом. Его привлекал размах компании, широкое поле ее деятельности: от страхового дела до производства электроники и обычной торговли. Кроме всего прочего, он обладал чутьем на удачливых людей, а от Саймона Юнга просто исходил аромат удачи.