Штормовое предупреждение(Рассказы)
Шрифт:
На вахту Пряхин заступал в приподнятом настроении. И хотя, едва он взобрался на мостик, ветер обдал его холодом и сыростью, Василий лишь повел плечами и улыбнулся: погода вполне соответствовала его настроению. Сейчас он чувствовал необычайный прилив сил, в его лице было что-то упрямое, непреклонное.
А вокруг ничего не видно: корабль плотно обступает сырая темень. Только ниже, на ходовом мостике, тускло светится на тумбе у рулевого желтое пятно картушки компаса. Иногда промелькнет в разрывах низко нависших туч одинокая звезда или подмигнет издали огонек маяка, и снова станет темно. Сейчас линия дозора ушла далеко от оживленных
Но, может быть, поэтому и надо быть внимательнее. Василий знает, что нарушения чаще всего бывают именно в штормовую погоду. Тем более в предпраздничную ночь. Не случайно полет шпионского самолета Пауэрса был приурочен под Первое мая.
Василий до рези в глазах вглядывается в темноту ночи…
И все-таки первым цель обнаруживает не он. У корабля есть более надежные глаза, способные в любую видимость хорошо разглядеть цель, — радиолокация. Василий слышит, как из переговорной трубы на ходовом мостике доносится встревоженный голос радиометриста:
— Корабль, правый борт — двадцать, дистанция…
Василий смотрит по курсовому правый борт — двадцать, но ничего не видит. А дистанция небольшая, должны быть видны ходовые отличительные огни. Неужели судно идет с выключенными?
На мостике — легкое движение. Из переговорной трубы опять доносится голос радиометриста:
— Цель небольшая, типа малого рыболовного траулера.
— Прожектор! — требовательно звучит голос командира.
Василий одним движением поворачивает прожектор на правый борт и включает его. Тонкий и острый, как нож, серебристый луч прожектора рассекает сырую мглу и выхватывает из темноты небольшое судно. Василий осторожно ощупывает прожектором его борта, корму, но никаких надписей не видит. Палуба судна безлюдна. Только в ходовой рубке мелькнуло и скрылось чье-то лицо. На запросы по международному своду сигналов никто не ответил.
Снизу донесся чуть приглушенный голос командира:
— Осмотровой группе приготовиться!
Обычно национальная принадлежность судна опознается по флагу или порту приписки. Если заход судна в наши воды не предусмотрен и нарушение территориального режима вызывает у командира пограничного корабля сомнения, он имеет право произвести осмотр судна. Согласно международному праву, проверяются судовые и личные документы команды, выясняются причины нарушения границы. Если это нарушение произошло случайно, вследствие неисправности навигационных приборов или ошибки штурмана в расчетах, командир указывает истинное место судна и предлагает покинуть территориальные воды. Если же заход судна необоснован и вызывает подозрения, командир пограничного корабля может задержать судно для последующего осмотра в порту и выяснения причин нарушения границы.
За время службы на корабле Василию Пряхину приходилось сталкиваться как с теми, так и с другими случаями. Поэтому он спокойно наблюдал, как командир осмотровой группы старший лейтенант Померанцев садился в шлюпку, как она отвалила от борта и направилась к плясавшему на волне судну. Если бы не волна, шлюпку можно бы и не спускать, а подойти вплотную к борту.
Василий прожектором освещал шлюпке путь. Пока она была близко, Василий еще видел серьезное лицо старшего лейтенанта Померанцева, различал холодный
Вот шлюпка подошла к судну, и старший лейтенант Померанцев, ухватившись за фальшборт, легко поднялся на палубу. За ним поднялись и матросы с автоматами. Один из них остался на палубе, остальные вслед за старшим лейтенантом нырнули в рубку.
Старший лейтенант Померанцев вернулся один. Василий слышал, как он докладывал командиру:
— Судовые и личные документы в порядке. Но объяснения вызывают серьезные подозрения. Говорят, что они рыбаки. На судне действительно отличные снасти, но ими пользовались не позднее, чем неделю назад. Говорят, что мешал шторм, но он начался всего два дня назад. Заход в наши воды объясняют неисправностью компаса, а компас исправен…
— Хорошо, будем осматривать в порту, — сказал командир.
— Кроме того, у меня есть подозрение, что судно примерно час назад подходило к берегу. Не исключено, что они кого-то высадили…
— А может быть, приняли?
— Вряд ли. Одежда и обувь всех членов экипажа говорят о длительном пребывании в море. Если бы кто пришел с берега, я мог бы заметить хоть какой-то след на палубе или в кубрике.
— Идите в радиорубку и немедленно доложите в базу. Дайте оповещение соседним заставам, — сказал командир и, склонившись к переговорной трубе, приказал:
— Мичмана Гринько на мостик!
Не прошло и минуты, как перед командиром вырос мичман Гринько.
— Пойдете на шлюпке, — объяснил мичману командир. — Высадитесь с двумя матросами на берег. Возьмите сигнальщика. Хорошенько осмотрите берег. Мы вернемся не раньше, чем через два часа…
Вскоре Василия окликнули:
— Пряхин, пойдете с мичманом. Захватите фонарь и получите автомат.
Василий передал вахту командиру отделения и кубарем скатился по трапу.
Кроме Василия с мичманом высаживался на берег старший матрос Сабонян. Когда шлюпка ткнулась в песок и они вышли на берег, мичман сказал:
— Вы, Сабонян, останетесь здесь. Спрячьтесь вон за тем валуном. Будьте внимательны. А мы пойдем вдоль берега.
Василий пошел за мичманом. Шли они медленно. Пряхин едва различал в темноте высокую, чуть сутуловатую фигуру мичмана. Порой Гринько останавливался и что-то подолгу рассматривал в песке. Должно быть, он обладал поистине кошачьим зрением: Василий, как ни старался, ничего не мог рассмотреть в темноте, лишь по светлому пенистому следу волны угадывал кромку берега.
Так они дошли до того места, где скалистый берег отвесно нависал над морем. Идти дальше не было смысла: если бы кто-нибудь и отважился там подойти к берегу, его разбило бы о скалы.
— Укройтесь тут, — шепотом сказал мичман, отыскав выемку в скале. — Смотрите в оба. Всякое может быть. В случае чего — дайте сигнал. С этого места — ни на шаг. Следов здесь никаких вроде бы и нет.
— Разве усмотришь в такой темноте?
— Кое-что видно. Пойду еще посмотрю.
— Может, и не высадился никто.
— Тоже может быть. Но надо всегда ожидать худшего. Ну ладно, я через полчаса вернусь.
Мичман ушел.
А дождь все сыпал и сыпал. Василий потуже затянул завязки капюшона, сунул за пазуху фонарь и снял с плеча автомат.