Штурм Брестской крепости
Шрифт:
…Раскопки завалов казармы 33-го инженерного полка начались сразу же — их под контролем солдат Фрайтага проводили недавние защитники «Дома офицеров». B. C. Солозобов был одним из тех, кого удалось извлечь из завала: «В голове шумело. Вдруг слышу около себя крик: „Рус!“ Меня освободили от кирпичей и щебня двое наших бойцов, тут же стояли немцы…» [1222]
Другие группы пленных начали хоронить трупы, за эти дни во множестве скопившиеся на поле боя. Вспоминает С. М. Кувалин: «Фашисты обыскали нас, отобрали все личные вещи и, отделив группу человек в 20, велели убирать трупы на этом участке. Мы собирали и хоронили павших советских бойцов без разбора и регистрации в первой ближайшей воронке. Трупы разложились, дышать было тяжело. Немецких солдат клали в груды, вынимали все документы, жетон отдавали офицеру, который стоял в стороне с флаконом одеколона в руках» [1223] .
1222
«Героическая
1223
Там же, стр. 304. Воспоминания Кувалина С. М. Всего за послевоенное время при проведении различных работ в окрестностях «Дома офицеров» найдены останки 132 человек. За исключением тех, кто был найден в подвале Белого дворца (там, скорее всего, засыпанные взрывом снаряда «Карла» раненые), это кости защитников «Дома офицеров», похороненные после его взятия командами военнопленных.
За два года строительства мемориального комплекса (1969–1971) на территории Брестской крепости (цитадели) найдены останки 523 человек. 18 сентября 1971 года провели торжественное перезахоронение останков как найденных в ходе строительных работ, так и перенесенных с гарнизонного кладбища. Из 833 человек опознано только 216, остальные легли неизвестными.
Находки продолжались — на сей день под плитами мемориала лежат останки 962 человек, из них известны только 270.
Общее число погибших красноармейцев вряд ли когда-то будет узнано — многие легли на дно Мухавца или унесены его течением, некоторые, не исключено, еще лежат, ненайденные, в огромных (5 м глубиной) воронках снарядов «Карлов». Наконец, по рассказам местных жителей, до того как вся территория крепости перешла под плотную опеку музейных работников, не ко всем найденным после войны останкам было проявлено должное внимание. Иногда их хоронили без какого-либо учета, иногда поступали проще…
Вероятно, именно благодаря вовремя начавшимся разборкам завалов удалось спасти многих защитников, сразу же становившихся пленными. Здесь же были найдены и Фомин с Зубачевым. К моменту подрыва уже раненные, при обрушении на них перекрытий они вновь серьезно пострадали — Зубачеву пробило голову, Фомину разбило всю левую половину лица [1224] .
Оба командира «Дома офицеров» не дожили до освобождения. Фомина, выданного приписниками, расстреляли в тот же день, Зубачев умер в 1944 году от туберкулеза в офицерском лагере в Хаммельсбурге.
1224
«Героическая оборона». Минск, 1963, стр. 259. Воспоминания Кошкарова П. П.
Считается, что Фомин погиб у Холмских ворот, где сейчас установлена мемориальная доска. Однако А. М. Филь, плененный в тот же день, со ссылкой на мл. лейтенанта Будника, ст. политрука Монжаренко и других защитников, приводит другую версию смерти комиссара Цитадели. Согласно ей, Е. М. Фомина расстреляли у первого форта по пути через деревянный мост от крепости к Тересполю, у сборного пункта военнопленных [1225] .
…В тот день солдаты Герштмайера вошли в подвал овощехранилища (бывшего порохового погреба). Там, в углу подвала, утоляя жажду льдом, на доске, единственном более-менее сухом месте, еще с утра 22 июня лежал шестилетний Леня Бобков. Он был настолько измучен, что даже не смог пошевелиться, когда в подвале открылась дверь — на ее фоне появился силуэт человека в каске. Зашедший в подвал немецкий солдат включил фонарик — Леня лишь зажмурился, когда луч, бегавший по стенам, коснулся его лица.
1225
ДФ ЦМВС Б-4 270 Филь А. М. Неясно, какое место имел в виду Филь. Однако, учитывая, что пункты сбора военнопленных предусматривались на востоке Тересполя и юго-восточнее — у бункера (форт VI?), на развилке дорог в 1500 м от него, то именно у последнего и расстреляли Фомина.
Немец, нагнувшись, поднял Леню, обнявшего его за шею, и вынес из подвала, туда, где несколькими днями ранее погибла вся семья Бобковых — об этом мальчик и пытался рассказать солдату. Впрочем, тот вряд ли знал русский язык…
Леня не смог встать на ноги и тут же упал ничком, когда солдат поставил его на землю. Тогда тот опять подхватил его на руки и понес к стоявшей поодаль, у ДНС, санитарной машине, собиравшей раненых. Здесь его, имеющего 13 осколочных ранений, впервые перевязали — незабинтованными остались только голова и правая рука! Спасший Леню немецкий солдат, куда-то сбегав, вручил ему кулечек конфет-подушечек…
Мальчика отвезли в городскую больницу Бреста — в больницах сын младшего лейтенанта Бобкова проведет четырнадцать месяцев, выйдя лишь осенью 1942 г [1226] .
В марте 1951 г., при разборе завалов «большого подрыва», специальной воинской командой будут найдены среди ржавого оружия останки 34 защитников «Дома офицеров». Там же, среди костей, перемешанных с кирпичами — орден
1226
Смирнов С. С. «Брестская крепость». М., 1965, стр. 353, «Герои Бреста», стр. 186–189. Шестилетний Леня превратился в Алика (Александра). Свое настоящее имя и дату рождения он узнает еще не скоро… Только благодаря архиву Министерства обороны СССР получит фото отца. А от матери и сестры — только неясные образы сохранит в памяти.
Их шепот в плеске Мухавца, и слова уже не расслышать — они сливаются с «Рио-Ритой» парка КИМ, скрипом ремней портупеи и щелканьем каблуков в ночь на 22 июня. И вот это, разборчиво и сильно, твердой когда-то рукой:
За охрану родного края Ты мне ласково руку пожми, Не тоскуй, не грусти, дорогая, Крепче нашей любви не найти.А о пкт 145 — ничего.
Глава 3
Восточный форт
Еще немало осунувшихся глаз из самых невероятных убежищ внимательно следило за прочесывающими Цитадель, Южный и Западный острова солдатами I.R.133. Черные от копоти и пороховой гари руки сжимали оружие в темноте оставшихся недосмотренными подвалов, завалах разрушенных зданий и прибрежных зарослях Буга и Мухавца. Но гибель «Дома офицеров» положила конец организованной обороне Цитадели — она превратилась в войну одиночек. Выстрелы, все еще звучавшие на Центральном, Южном и Западном островах, говорили в основном об охоте на прятавшихся в их убежищах, чем о боевых действиях.
Лишь в Восточном форту, сцепленные волей майора Гаврилова, продолжали сопротивляться сотни бойцов. Сейчас, после гибельного прорыва, закончившегося неудачей, их дух упал — что дальше? Но солдаты «группы Йона» этого не почувствовали — выстрелы красноармейцев вновь и вновь отсекали всякую возможность приблизиться и ворваться в казематы.
Утром обещанных танков все еще не было. Не было и другой техники — трофейные бронеавтомобили [1227] были неисправны, задействовать их было рискованно. Однако «лихие парни из Штокерау» (разведотряд фон Паннвица) решили все же попытаться использовать бронеавтомобиль для разведывательной поездки по Восточному форту. В итоге БА-10 набрал слишком большую скорость и внезапно заглох. Выскочившему экипажу пришлось набрать еще большую скорость, убегая назад [1228] .
1227
Интересно, почему они не стали использовать тягачи «Комсомолец» от 45-мм орудий 98 ОПАД?
1228
ВА-МА RH 26–45 28 14875/17. Дневное донесение A.A.45 за 26 июня. Отправлено в 14.15.
После полудня I.R.135 для наступления на Восточный форт была придана штурмовая группа саперов.
Тем временем дивизией в соответствии с приказом ведется охрана мостов в Бресте и вокруг него, готовится штурм Восточного форта с использованием приданных танков и двух, тем временем ремонтируемых, русских трофейных бронеавтомобилей. A I.R.135 минометным обстрелом и средствами дымообразования (дымовыми шашками, снарядами, ручными гранатами) пытается делать гарнизон неспособным обороняться.
Действительно, воспитанные на «газовой угрозе» тридцатых годов, защитники воспринимали дым как отравляющее вещество. Но на их сопротивлении это никак не сказалось.
Дарья Прохоренко: «Врагом была пущена дымовая завеса — все думали, что пускают газ. Дым был синий, горьковатого вкуса, с запахом гнилой картошки. Политрук тов. Скрипников скомандовал бойцам достать противогаз, и всех обеспечили противогазами» [1229] .
Владимир Казьмин, находившийся в отсеке, где лежали раненые, надевший на них противогазы, вспоминает, что «густой туман» пополз с внутреннего вала, Григорий Макаров — что «гранаты с длинными деревянными ручками» [1230] залетали прямо под двери и амбразуры.
1229
ОФ МК БКГ КП 4764, д. 783, л. 2. Она датирует дымовую завесу — «23–24 июня». Вероятно, применение средств дымообразования было ежедневным.
1230
Ручная дымовая граната Nebelhandgranate 39. Дым (серовато-белого цвета) держался 1,5–2,5 минуты.