Шутки в сторону!
Шрифт:
Стелла вспомнила, как они выбирали дом. Тогда она восприняла молчаливое согласие Пита на покупку как проявление любви к ней. Сейчас в ее сердце закралась страшная догадка, что оно было проявлением безразличия.
Она мысленно прокрутила время назад, когда был закончен ремонт в их прежнем доме. За пять лет они провели такую модернизацию, что цена викторианского особняка поднялась вдвое. Стелла купила шампанского, чтобы отметить радостное событие, они с Питом зажгли везде свет и ходили по дому, восхищаясь переменами. Стелла тогда воскликнула: «За
Только на следующий день, наткнувшись на недопитую бутылку шампанского, она поняла, что праздник закончился с этими словами…
Стелла не осмеливалась путешествовать по памяти дальше. Все свои надежды она связывала с созданием идеального дома. А сейчас Стелла внезапно осознала, что чем больше усилий она прилагала к осуществлению мечты, тем более недостижимой становилась мечта.
Но еще не все потеряно! Стелла выпрямилась, приняв решение. Продать этого монстра в его нынешнем состоянии невозможно. Но она приведет все в порядок и все-таки продаст его, чтобы купить дом, который придется Питу по душе, – настоящий уютный дом, где они будут счастливы.
Приняв решение, Стелла захотела его с кем-нибудь обсудить. Она набрала номер Лорен. Телефон молчал. Тогда она набрала номер мобильника, но ей сказали, что он больше не существует. Стелла нахмурилась. Было девять часов субботнего утра. Куда же пропала ее лучшая подруга?..
– Я умираю! – простонала Лорен, выползая из ванной.
Она промучилась всю ночь, в основном из-за суши, которое съела, поддавшись пьяной беспечности. Но похмелье тоже давало о себе знать. Она не помнила, сколько они с Иззи выпили вечером. В памяти мелькала вереница баров, по которым они ходили после ресторана.
– Кто здесь? – раздался из спальни испуганный голос Иззи. Она появилась на пороге гостиной и изумленно уставилась на Лорен. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, кто перед ней.
Лорен ухватилась за спинку стула.
– Лучше спросить: «Неужели я выгляжу так же плохо, как ты?» Ты видела себя в зеркале?
Обернувшись к огромному зеркалу позади нее, Иззи в ужасе отшатнулась. Мертвенная бледность лица контрастировала с синей растекшейся тушью, зловеще-багровыми пятнами румян и кроваво-красной помадой. Впечатление дополнялось платьем, которое теперь болталось на ее тощей фигуре, как половая тряпка, которой, похоже, уже помыли очень грязный пол.
Иззи и прежде случалось страдать от похмелья, но сегодняшнее утро было самым худшим и мучительным в ее жизни.
– Я срочно иду в душ, – заплетающимся языком пробормотала она, но, не сделав и двух шагов, рухнула в кресло. – То есть сразу же пойду, как только смогу встать.
Пятнадцать минут Лорен и Иззи сидели друг напротив друга, не в силах пошевелиться. Наконец Лорен удалось подняться.
– Можно, я заварю чаю? – прошептала она, боясь, что от более громкого звука у нее разорвется голова.
Иззи едва заметно кивнула.
К половине одиннадцатого
С отмытыми от косметики лицами Иззи и Лорен напоминали двух подростков (конечно, если не замечать синяков под глазами). Они снова сели в кресла и погрузились в воспоминания о прошлом вечере, которые становились тем туманнее, чем больше коктейлей было выпито.
Лорен смутно помнила, что Иззи много говорила о Вагнере, используя не совсем цензурные выражения, и выдала самый странный послужной список из тех, которыми могла бы похвастаться девушка из среднего класса. Среди ее занятий значились даже выступления в цирковом кордебалете. И еще она была моделью, демонстрировавшей ноги, точнее пятки. Фотография ее левой пятки красовалась на каждой коробке с мозольным пластырем, поставлявшимся в Юго-Восточную Азию. Она даже сняла туфлю в баре, чтобы Лорен могла насладиться оригиналом, просвечивавшим сквозь тонкие колготки.
– Ты делаешь макияж пятки? – с сомнением спросила Лорен, ошибочно предположив у Иззи наличие чувства юмора.
– Конечно, нет! – возмутилась Иззи. – И вообще, чему ты так удивляешься? Ты что, никогда не видела фотографий пяток в журналах?
– Никогда! – заморгала Лорен. – Но теперь я буду везде их высматривать, клянусь. – Абсолютное отсутствие иронии в ее словах было доказательством того, что она окончательно напилась.
Выслушав полный отчет о местах работы Иззи, Лорен спросила ее о личной жизни. После того, как они вместе сходили в туалет и через стенку кабинок передавали друг другу туалетную бумагу, Лорен чувствовала себя вправе задавать столь интимные вопросы.
Если бы она была трезвее, то заметила бы, как испортилось настроение у Иззи, и сменила бы тему. Но алкоголь окончательно затуманил ей мозги.
– Ну расскажи, Иззи! – протянула она. – У тебя, должно быть, куча поклонников. Ты же модель! И потом, ты такая…
– Непохожая на других, – закончила за нее Иззи. – А знаешь, каких женщин предпочитают мужчины? Абсолютно нормальных, не выделяющихся из толпы. И я их не осуждаю. Я и сама хочу стать такой, только у меня не получается.
Лорен пожала плечами:
– Извини за бестактность, но тогда зачем ты так издеваешься над собственной внешностью? Твоя прическа, макияж, одежда…
Иззи сжала губы. Эксперименты с внешностью как раз и были ее способом защиты от бестактности окружающих.
– А ты посмотри на меня внимательно.
Но Лорен не нужно было смотреть лишний раз. Она не сомневалась, что лицо Иззи навсегда запечатлелось в ее памяти.
– Я уже посмотрела, Иззи. Ты высокая, стройная, у тебя потрясающий овал лица, и любая женщина должна завидовать тебе черной завистью.