Синеволосая ондео
Шрифт:
– Я заметила! Но у меня есть идея. Тут подол в два слоя. Смотри, я хочу отпороть их полностью и перешить, сделав вот здесь нахлёст. Я буду ездить на лошади в брюках, а когда спешусь, платье закроет их.
– Это интересно. Я никогда не видела такого. Ты не боишься, что на тебя будут косо смотреть?
– Кира Дилери, у меня голубые волосы. Как ты думаешь, я боюсь косых взглядов? – рассмеялась Аяна.
– Да уж. Ну что, отпарываем?
– Поехали! – подняла Аяна сжатый кулак.
24.
– Зачем тебе ещё одни штаны? – спросила Чамэ. – Ты сидишь над ними от самого Кайде уже больше недели.
– Эти я шью специально под платье. Всё. Это был последний узелок. Сейчас покажу.
Аяна встала, нагнулась и натянула штаны, длиной доходившие почти до щиколотки, под платье.
– Вот. Теперь, когда оно распахивается, если я еду верхом, то ноги не мёрзнут. Тут есть и подол, чтобы наряд оставался женским, и штаны, чтобы было тепло и удобно.
– У нас так не носят, – сказала Чамэ.
– Я не собираюсь это где-то носить. Я собираюсь ездить верхом в этом. И не привлекать внимания, когда спешиваюсь.
– У нас девушки не ездят верхом.
– У вас девушки много чего не делают, – нахмурилась Аяна. – Я ещё не в Ордалле, и мне пока нет нужды строить из себя почтенную киру, понимаешь? Я потратила неделю, зато теперь три с половиной месяца буду ездить верхом, не испытывая неудобств.
– Я же не осуждаю тебя.
– Прости, если это прозвучало грубо. Мы едем давно, и я засиделась.
Они ехали действительно довольно долго. Кадиар сказал, что хочет немного поторопиться, и Аяна не возражала, хотя остальным не особо нравилось, что они проезжают мимо некоторых деревень.
– Если хочешь, я посижу с Киматом, а ты отвяжи Ташту и покатайся.
Аяна поцеловала Кимата в макушку и благодарно посмотрела на Чамэ.
– Спасибо.
– Не за что. С такой скоростью мы окажемся в Чирде раньше середины февраля. Может, оно и стоит того. Сказать Кадиару, чтобы остановил?
– Нет.
Аяна оправила подол и вышла на лестницу фургона. Привязанный за корде Ташта покорно шёл на длинной верёвке. Она отвязала его и спрыгнула с лестницы на землю. Фургон медленно удалялся, и в груди Аяны защемило, как будто Кимата и вправду увозили от неё. Тяжесть в груди всё росла и росла. Она тряхнула головой и, вспоминая, как делала это раньше, вскочила на Ташту с разбега, хватаясь за корде и гриву.
– Инни!
Ташта пошёл за фургоном, и она понукнула его ещё раз, обгоняя Кадиара и лошадей и сматывая верёвку.
– Проветриться решила? – крикнул ей вслед Кадиар.
– Да! – крикнула она.
Ташта рысил по дороге, мягко ступая копытами на сухую почву между колеями и подвисая в воздухе, оттолкнувшись от неё. Вокруг расстилались луга, вздымались мягкие округлые холмы, и вдалеке над жухлой травой висела зыбкая невесомая дымка. Аяна вспомнила, какие морозы стояли у них в долине в это время года, и как зябко было вылезать из простыней в
Она окинула взглядом холмы.
– Инни!
Аяна уже почти забыла, как это – лететь галопом без Кимата за спиной, не думая о том, чтобы его не растрясло и о том, что Ташту может напугать что-то. Она проводила с сыном всё время в Тэно, потом под замком у Тави, а здесь, в Арнае, она постоянно носила его на спине. Как бы не срастись с ним, усмехнулась Аяна про себя.
Гнедой нес её по полю мягкой рысью, которую она так ценила в нём. Пачу рысил ещё мягче, но он остался дома, на другом краю мира.
Во влажном прохладном воздухе пахло зимой, но ей вдруг на миг показалось, что откуда-то повеяло особым весенним духом, таким, какой она чувствовала дома в конце февраля, когда начинал таять снег. Да нет, не может быть.
Она развернула Ташту.
– Кадиар, а какая погода здесь в марте?
– Именно здесь? Прохладно.
– Прохладно – это очень растяжимое понятие. Дома мы называем день «прохладным», когда приходится надевать шерстяную рубашку под шерстяную куртку, а здесь в прохладные дни женщины носят тонкие платья. У нас бывают холодные дни, и затон покрывается льдом, который мы вырезаем кусками для ледников, а здешнее «холодно» – это наша шерстяная куртка на шерстяную рубашку и сорочку, и то, потому что на побережье противный ветер.
– В марте начинают распускаться почки. Но в марте мы уже будем в Эдере. Ты сама увидишь. Там хорошо, тепло.
– Кадиар, а почему ваши деревни и города находятся так далеко друг от друга? В Фадо деревни гораздо чаще.
– Не везде земля плодородна. В некоторых местах под тонким слоем почвы – скалы. В некоторых – нету источников чистой воды. Арнай очень большой, поэтому люди не селились там, где были какие-то сложности с водой или землёй, а шли туда, где можно было сразу строиться и жить. На юге, в Ровалле, очень жарко, но земли, годной для жизни, там меньше, вода есть не везде, и люди селятся плотнее. Там всё немного иначе. Ты же знаешь, что Роваллом он называется относительно недавно?
– Да. Раньше он назывался Таох.Но я не очень сведуща по части истории.
– Земли Таох охватывали пустыню и простирались вдоль побережья на север. Димай был камнем преткновения, потому что он испокон веку принадлежал Арнаю, но южане тоже хотели иметь доступ до порта в Фадо, а не ходить по проливу, в котором непредсказуемые ветры. И сотни три лет назад один из крейтов предложил таохейцам перемирие. Он посадил таохейского наместника в Димай, и земли Таох стали частью Арная. Столицу Таох переименовали в Ровалл, и из Ордалла туда и обратно наладилось морское сообщение. До этого Ровалл был опасным местом, и его старались обходить по широкой дуге. Слушай, я понимаю, что ты издалека, но неужели ты не знаешь ничего об этом?