Скуф. Маг на отдыхе 5
Шрифт:
Ещё интересней.
Раньше Фонвизина об этом даже не заикалась.
— Видите ли, я пуще всего остального боялась, что мне уготована пресная жизнь, — слабо улыбнулась рыжая. — Что сейчас мы отучимся, получим корочки, станем «новой элитой», засядем по поместьям, и на этом всё, конец. Бессмысленно доживать свой век среди бессмысленных дел, будучи при этом бессмысленным приложением к мужу, — Фонвизина хмыкнула. — Матушка, она ведь буквально одержима идеей выгодно выдать меня замуж…
Помню-помню.
Что-то
— И совсем другое дело стать первопроходцем иных миров, — продолжила Оля. — В этом есть смысл. В этом есть жизнь. Пускай и прозвучит пафосно, но в этом есть что-то настоящее, чего бы мне не хватало при всех иных раскладах. Мне ведь, получается, доверено историю вершить. И это не мышиная возня о том, под каким флагом будет жить и кому будет платить налоги тот или иной кусочек суши, а… а…
Мне кажется, что Фонвизина сейчас нервничает хлеще шаманки; аж заученные слова из головы вылетели.
— Я понял, — кивнул я.
И ведь действительно понял. Без дураков. Мотивы Фонвизиной-младшей мне понятны, как никому другому. Я и сам в её годы боялся прожить жизнь серенько. Эх, молодость. Гормоны, амбиции и неутолимая тоска по чему-то такому… такому… вот! Оказывается, я и сам объяснить не могу по чему.
— Я, правда, понял.
— Да, — кивнула юная княжна. — Но без вас, Василий Иванович, всё это было бы невозможно, и я очень, очень-очень-очень вам благодарна. Вот.
— Я тоже всем вам очень благодарен, — улыбнулся я. — Спасибо, мне действительно очень приятно.
Пускай Сиятельство была и сдержана в словах, но говорила от души. В конце концов, вот так вот вызвать человека на разговор и сказать ему что-то приятное без видимой на то причины — не по случаю — это поступок. Сильный.
Короче…
Сейчас если продолжу мусолить, до скупой мужской дойдёт, а я, блин, командир отряда. Пауза затянулась, однако не была неловкой. Что-то там такое забавное про себя думала Фонвизина, что у неё постепенно растягивалась улыбка.
— Вот он, наверное, удивится, — вдруг сказала она.
— Кто?
— Мой кандидат в мужья. Очередной, — хмыкнула Фонвизина. — Но на сей раз столь надолго задержавшийся, что я даже знаю, кто он ещё до встречи. Матушка ведь будет на приёме, и по такому случаю станет всеми силами навязывать мне его общество… О! Василий Иванович! А можно попросить вас о небольшом одолжении?
— Для вас, Ваше Сиятельство, всё что угодно.
— Технически, я ведь сейчас на обучении, верно?
— Верно.
— Ну вот. Не могли бы вы проявить строгость и оставить меня в составе делегации группы «Альта» на тот случай, если матушка попытается увлечь меня за собой?
— Легко, Оль.
— Спасибо.
Мы ещё несколько секунд поиграли в гляделки, улыбаясь друг другу, поднялись и пошли обратно в вагон-ресторан.
А хотя ладно.
Что-то я сейчас перегибаю палку. В этот раз всё не так; в этот раз неприятности сами их нашли. Та самая компания молодых аристократов, что тусовалась в ожидании свободного места, прямо сейчас нависала над столиком альтушек.
Со слухом у меня всё в порядке, а потому разговор я уловил ещё издалека.
— Барышни, — ухмылялся один из них.
Высокий такой хрен, весь в оспинах от только-только сошедших прыщей и с огромным бегающим кадыком, похожим на застрявшую в горле ранетку. По всей видимости, он у парней был за главного.
— Вы, кажется, влезли без очереди.
— Вы ошиблись, — это Стеклова опять врубила свою холодную агрессивную вежливость. — Этот стол был заранее забронирован для баронессы Шестаковой.
— Насколько мне известно, пока ещё не баронессы, — урод состроил мерзкую улыбку и без приглашения сел на моё место. — Ладно, девочки, мы разрешим вам остаться за нашим столиком. Правда, кому-то придётся сесть мне на колени. Ваше будущее Благородие? Вы как?
Не знаю, что за щеглы. Судя по тому, что они в поезде — важные птицы, а судя по поведению — мелочь.
А и не насрать ли мне?
Уверенным шагом я уже надвигался на ребят с тем, чтобы вывести в тамбур и поломать лица, но тут вдруг… альтушки в кои-то веки взяли и сами решили свою проблему. Не знаю, что именно Смертина шепнула на ухо высокому, но тот изменился в лице ещё до того, как её ладошка покрылась чёрными язычками некротической энергии.
Глаза Дольче зажглись адским огнём, а Ромашка оскалила зубки. И… ишь ты! Уже и в частичную трансформацию могёт! Играючи притом!
— И-и-и-извините, — хрен вскочил из-за стола.
И очень вовремя вскочил, потому что Стеклова тоже решила «поиграть мускулами». Ломтик ананаса из фруктовой тарелки вдруг отрастил себе что-то типа ног и угрожающе пошуровал на ребят прямо по столу.
— Мы, пожалуй, пойдём! — пискнул парень и начал выталкивать своих друзей на выход. — Поздравляю вас с титулом, Ваше Благородие!
Итак!
Как я и думал, события понеслись вскачь.
Наш поезд остановился на Казанском вокзале. Празднично украшенный перрон, оркестр и гвардейцы — на сей раз ещё и конные. В их сопровождении мы прошли к транспорту, что уже поджидал нас и других гостей приёма.
Сели.
Поехали.
Кажется, специально для нас на сегодня закрыли выставку ретроавтомобилей. И решение, как по мне, очень изысканное. Лимузины в наше время — это всё-таки пошло. А перемещаться по Москве колонной чёрных джипов — ну такое… мы же не тайники, верно?