Следователь, Демон и Колдун
Шрифт:
Но они шли, и шли на удивление быстро, а через час откуда-то спереди (следователь в какой-то момент просто сел на волокушу, натянул шапку на нос и задремал) донеслись восторженные вопли Харта. Оказалось, что в скальной стене имелся проход, именуемый местными «Сучьей трещиной», и вот именно сейчас сильный ветер выдул из него снег, сделав временно проходимым. «Удача, чёрт возьми, в первый раз такая удача!», шептал траппер, похлопывая себя ладонями по бокам.
«Сучья трещина» полностью оправдывала своё название: идти через неё было трудно. Обычно она была забита снегом под завязку, и снег этот, оседая на отвесных каменных стенах, превращался в острый как бритва лёд. Приходилось держать над головами кинетический щит: сверху частенько падали сосульки величиной с грузовик. По щиту, правда, ни одна не
Фигаро думал, что медленно пробираться через эту ледяную пасть в скалах придётся долго и нудно, уже морально приготовившись к таким мелочам, как необходимость держать щит (пока по нему ничего не летело, это было не особо сложно даже после эфирной контузии второй степени), режущий лицо ледяной ветер, завывающий в каменном горле трещины и возможное нападение какого-нибудь милого создания вроде Древнего вендиго. Но Сайрус (он постепенно приходил в себя; чай и вынужденные физические упражнения сделали своё дело) сказал, что буря наверняка разогнала всё живое и неживое, так что беспокоиться о Других не стоит.
– Сайрус, – следователь чуть подправил конфигурацию щита; ему не очень хотелось ловить темечком осколки ледяной глыбы которая расшибётся об его кинетик, – а скажите, пожалуйста, что вы думаете о вчерашнем нападении нежити? Ну, шахтёров? Мне вот странным всё это кажется: мы, значит, пришли…
– …а они, значит, вышли. Да, – колдун кивнул, – вопрос интересный. Но вам не приходило в голову, что мертвяки могли просто ждать в спячке?
Фигаро задумался. Возразить Сайрусу оказалось неожиданно сложно; действительно, спонтанно обёрнутые к не-жизни мертвецы могли долгое время находиться в своеобразном летаргическом состоянии, экономя силы и поджидая жертву. Эта летаргия могла продолжаться десятилетиями и обычно заканчивалась превращением голодного мертвеца в Бродячую Тварь – тоже ту ещё милашку, но дело было в другом: Сайрус совершенно спокойно отреагировал на вопрос и выдал вполне резонный и логичный ответ. Фигаро, честно признаться, рассчитывал немного не на это.
«А на что ты рассчитывал? Ну вот давай начистоту? Что он будет юлить, отводить взгляд, а потом упадёт тебе в ножки и изольёт душу в покаянии? Ты уже чёрт-те сколько работаешь в ДДД, а всё никак не вобьешь себе в голову, что это работает не так. Даже если Сарус как-то замешан в этой атаке мертвецов, у него наверняка есть заготовленные ответы на твои вопросы. К которым он, кстати, готов. Глупее будет только спросить невинным тоном, не он ли вызвал шахтёров к не-жизни»
Следователь вздохнул про себя, и ответил:
– Всё может быть. Просто жутко как-то. То лесная чудь, то нежить…
– Ну а что вы хотели? – Сайрус пожал плечами. – Дальняя Хлябь. И не просто Хлябь, а Большая Пустынь, то есть уже самая что ни на есть хлябная Хлябь. У нас тут и не такое случается… Спасибо, кстати, за помощь. Не знал, что вы ещё и некромант.
Фигаро покраснел как варёный рак.
– Я не то чтобы… Так, по службе. Нас обучают всяким простым штукам…
– И хорошо, что обучают. – Сайрус похлопал следователя по плечу. – Не дурите, Фигаро. Если бы не вы, нас бы вчера просто порвали. Вам не стесняться, вам гордиться надо. Не знал, что в ДДД настолько хорошая подготовка. Думал, что это только инквизиторов натаскивают против любой дряни, а оно вона как. С меня бутылка, когда вернёмся на Малую землю.
Следователь кивнул, чувствуя себя полным идиотом. Он собирался осторожно прижать Сайруса, а потом подсечь колдуна в самый неподходящий для последнего момент, заставить прятать глаза, заикаться, в общем, как-нибудь демонстрировать свою вину. Вместо этого он сам оказался в ситуации, когда ему пришлось оправдываться. Хуже того: в этом, как оказалось, не было необходимости.
«А с другой стороны, чего ты хотел? Ты когда в последний раз допрос проводил? Беседовал, так сказать, с глазу на глаз с подозреваемым? Для таких эксцессов, родной, у тебя есть Френн. А ты занимайся… ну, не знаю, некромантией, например.
И тут внезапно узкая трещина в скалах закончилась.
Они вышли на небольшое плато, лежавшее в основании титанической каменной подковы: вниз ступеньками спускался пологий склон, утыканный редкими скукожившимися деревцами, раздвигающийся в зазубренный простор – снежные «лужи» из которых торчали острые обломки скал. А прямо посреди этой широкой равнины…
Это была скала, но таких скал Фигаро видеть ещё не доводилось: средь бескрайней серой равнины, где под сумрачным небом тоскливо выл ветер, возвышалась огромная, невероятных размеров башня. Именно башня: Белая вершина была узкой каменной громадиной высотой в несколько миль. Сложно было сказать, насколько высоко она вздымала свои ледяные шпили; верхушку скалы скрывал полог мрачных серых облаков. Эта картина оглушала и завораживала одновременно; казалось, что кто-то из Могуществ Внешних Сфер давным-давно, шутя, сбросил Белую вершину с неба, и она, пробив своим остриём каменную равнину, так и осталась торчать здесь – то ли брошенная игрушка, то ли грозное напоминание о чём-то, что давным-давно забылось.
Но, как говорят древние колдуны, забытое вовсе не обязательно мертво. Следователь чувствовал, как холодная дрожь пронзила пальцы и разлилась дальше, потянувшись вверх от запястий. Что-то определённо было там, внутри этой скалы-башни, что-то смутное и неясное, какой-то тёмный секрет. Что-то такое, от чего хотелось бы держаться подальше.
Очевидно, что-то подобное чувствовал и Френн. Инквизитор скрипнул зубами и процедил:
– Красиво. Впечатляет. Но вот только соваться туда не хочется.
– А в целом что думаете?
– В целом? – Инквизитор сплюнул в сугроб. – Открытая местность, никаких складок рельефа на подходе к этой каменюке. Если вдруг чего… ну, сами понимаете. Окажемся как на ладони. Хотя пока что я не чувствую рядом Других. Вообще никаких. Что интересно, поскольку всякая эфирная мелочь должна быть. А тут ни «искр», ни спрайтов, ни «жужжалок». Мёртво. И меня это, если честно, напрягает.
Теперь, наконец, Фигаро понял, о чём говорил инквизитор: действительно, в эфире стояла полнейшая тишина. «Кромешная тишь», пришло следователю в голову странное словосочетание, которое, однако, как нельзя лучше описывало происходящее. Здесь не было ничего; эфир пустовал. О, конечно же, пустовал не так, как, скажем, пустая комната, в которой нет ничего, кроме эха и пыли: спокойные разноцветные потоки Изначальной Силы текли медленно и размеренно, сияя и переливаясь, но в них не было никакой жизни. Ни «искр» – цветных огоньков в которые обращались обломки сильных эмоциональных всплесков, обретшие некое подобие жизни, ни спрайтов – первичных проявлений Другой активности (некоторые колдуны вообще считали этих эфирных светляков чем-то вроде растений – ни на что не влияющими обитателями Первичного, которые просто дрейфуют в его шлейфах, подобно водорослям), ни вездесущих «жужжалок» – изменчивых структур размером с кулак, безопасных, но очень навязчивых и просто обожающих колдунов с их заклятьями, к каркасам которых «жужжалки» постоянно липли, иногда деформируя структуру заклинания и сильно раздражая его автора. Вся эта эфирная мелочь, которую начинающие колдуны только научившиеся видеть эфир называли просто «огоньками» здесь, у подножья Белой вершины, отсутствовала.
– Так! – Харт, весело потирая руки, повернулся к остальному отряду и громко свистнул, привлекая общее внимание. – Кажется, нам сегодня повезло! Здесь, у Белой вершины, никакая Другая дрянь нас тронуть не посмеет. Спокойно подходим к самому подножью, залазим в пещеру, разбиваем лагерь и идём за львом. Времени сегодня у нас останется предостаточно. Ловушки расставляем в новых местах – я покажу, где. А то эти твари уж больно умные, два раза на одну и ту же уловку не попадутся. Ну, чисто как я, хе-хе-хе… Остальные детали – на месте. Сейчас главное добраться до пещер, потому как погода, похоже, клонится обратно к буре. Вот неймётся тебе, отор-р-р-рва!.. Хотя, с другой-то стороны, если бы не буря, то Сучью трещину и не расчистило б. Так что это всё нам только на руку. Если возьмём льва сегодня, то завтра – авось буря начаться не успеет – проскочим через Трещину снова. Двойная выгода! Ну, поскакали!