Слепой

Милтон Анна

– Как ты узнала, что я здесь?
– спросил он и сам же ответил: - Мама.

Я снова кивнула. Он, конечно же, этого не видел.

– Она тебе сказала, - это был не вопрос.

– Да, - ответила я.
– Сказала… Но не ты.

Влад поднял голову. На его лице застыл вопрос.

– Ты должен был сказать мне о том, что… - я не сумела договорить.

– Должен сказать что? Что я умираю?
– на первый взгляд могло показаться, будто Влад улыбнулся. Но это была не улыбка, а проявление боли.
– И как ты себе это представляешь? Я бы не смог тебе

этого сказать, Алина. Не смог… Ты можешь злиться на меня, ненавидеть, но даже если бы у меня появилась возможность отмотать время назад, я бы все равно не признался о том, что умираю.

Я сжала губы от муки.

– Но ты должен был, - прошептала я.

– Я знаю. Но я не так силен, как ты думаешь.

Это шутка? Да сильнее духом человека я не знала!

– Почему ты сказал, что уезжаешь?
– я сделала небольшой шаг вперед, и Влад напрягся, когда снег захрустел под моими ногами. Я остановилась.

– Хотел, чтобы ты считала, что это конец, - честно признался он.

– Но это не конец.

– Конец, Алина, - его голос стал твердым и холодным.
– Разве ты не поняла, что все кончено! Я умираю! Уже ничего не будет!

Перед тем, как ехать к Владу в Хоспис, я уговаривала себя целый день не плакать перед ним. Но сейчас понимаю, что не смогу сдержать обещание, которое дала.

– Не конец, - повторила я тихо и уверенно.
– Еще есть время.

– Откуда тебе знать?
– Влад стукнул тростью по снегу. На его лице вспыхнул гнев.
– Может, я умру завтра? Или послезавтра? Или прямо сейчас, у тебя на глазах? Ты не можешь этого знать. И никто не может, - он хриплый звук, похожий на стон, и перенес вес тела на трость.
– Хочешь знать, почему я сказал, что уезжаю с мамой обратно в Лугу? Потому что я не хотел причинять тебе боль своими страданиями.

– Какая глупость!
– воскликнула я.

– Не перебивай. Пожалуйста. Мне и так сложно.

– Прости.

– Помнишь, я неважно чувствовал себя? Ты еще думала, что я простудился. Так вот. Это была не простуда, - Влад горько ухмыльнулся.
– Ко мне вернулся старый добрый друг-убийца. Столько лет тишины, и в один прекрасный день все мои мечты рухнули. Ты не представляешь, как сложно мириться с этим, Алина.

Он прав. Я не представляла.

– Мой мир рухнул, - Влад прерывисто вздохнул.
– Снова. Только сейчас я понимаю, как это ужасно.

Я стиснула зубы и прикусила язык, стараясь не дать крику вырваться наружу.

– Моя мама не понимала, почему я, ее ребенок, заболел, - продолжил он.
– Но все дело, я думаю, в наследственности. Врачи тоже так считали. У моего отца был рак. Поэтому я винил его, - Влад медленно поднял голову.
– Винил в том, что из-за него потерял возможность видеть этот мир! Я потерял все!
– он закричал, схватившись свободной рукой за шапку. Тогда он резко сорвал ее, и я не сумела сдержать ужаса, когда увидела лысую голову. О. Мой. Бог.
– Я винил его все это время, но он не был виноват, ведь он тоже заболел не по своей воле, - шапка выпала из его руки.
– В этом никто не виноват. Просто так сложилось.

Глаза

жгло, и я из последних сил старалась не плакать.

– Папа покончил с собой, - заявил Влад, и я испугалась сильнее.
– Он не выдержал всего, что свалилось на нашу семью. Он напился и ехал по встречной полосе, где и столкнулся с грузовиком. Не все, что я говорил, было ложью. Мама чуть не сошла с ума тогда, и я поклялся, что сделаю все для того, чтобы жить. Я ходил на всякие лечебные курсы и терапии, чтобы появилось больше шансов на то, что рак никогда не вернется.

Влад переступил с ноги на ногу и взял трость в правую руку, снова навалившись на нее.

– Я хотел жить, как все. Я хотел ходить в нормальную школу, дружить с нормальными людьми. Знаешь, я обвинял тебя в том, что ты претворяешься и носишь маски, пытаешься быть другой. Но на самом деле я такой же, как ты. Я лгал себе все это время, убеждая в том, что такой, как все. Но я другой. Я всегда был другим. Я такой идиот, Алина.

– Ты не идиот, - сказала я, и была в ужасе оттого, как прозвучал мой голос.
– Не называй себя так.

– Я занимался самообманом. Поэтому да, я идиот. Самый большой идиот в мире.

– Идиот бы не помог мне, - я сократила расстояние между нами, сделав еще один шаг.
– Он бы не показал, кто я есть. Идиоты не читают Ницше.

Влад скривил губы в усмешке.

– Не очень сильный аргумент, - сказал он.
– Но спасибо, что пытаешься утешить меня. Как будто мне и мамы недостаточно…

– Я вовсе не пытаюсь утешить тебя. Я пытаюсь сказать, что ты невероятно умный, невероятно добрый человек. Ты… просто невероятный! Жаль, что ты не осознаешь этого. Ты настоящее чудо.

– Это не так… Я разваливающееся, слепое и медленно погибающее тело. Вот, кто я.

Я поморщилось.

– Перестань так говорить!

Губы Влада дрожали. Он громко сглотнул и сжал переносицу указательным и большим пальцами.

– Если ты не понимаешь, насколько ты уникален, тогда ты точно слеп, - сказала я.

Он не ответил.

– Я всего лишь хотел жить, - произнес он.
– Разве это так много? Просто жить? Я не прошу вернуть зрение, я прошу всего лишь возможность дышать еще несколько десятилетий. Я хочу умереть в старости, как все. Я не могу видеть, но я слышу. В мире столько звуков, которые я еще не слышал. Ох, Боже, - Влад согнулся пополам.

Я испугалась.

– Тебе плохо?
– я осознала, что подбежала к нему, когда уже стояла рядом, и моя рука лежала на его спине.

– Нет, - едва слышно отозвался он.
– Порядок. Порядок.

Влад медленно выпрямился, и я вблизи посмотрела на него.

– Я скучала, - прошептала я.

Его скулы напряглись.

– Не говори мне этого, - попросил он.

– Почему?

– Потому что я не хочу страдать сильнее. Я и так не находил себе места, когда оставил тебя одну в парке. Мне было тяжело уходить, Алина. Клянусь Господом-Богом, я хотел развернуться и рассказать все. Но я не мог. Я думал, что поступаю правильно. Я хотел уберечь тебя от боли.