Слоны умеют помнить
Шрифт:
– Если только, – заметил Эркюль Пуаро, – Маргарет Рэвенскрофт не была виновна в гибели своей сестры.
– Господи! – воскликнул доктор Уиллоби. – Надеюсь, вы не предполагаете…
– Что Маргарет последовала за своей сестрой-сомнамбулой и столкнула ее с обрыва?
– Я отказываюсь даже допускать подобное, – заявил доктор Уиллоби.
– С людьми никогда ничего не знаешь наверняка, – промолвил Эркюль Пуаро.
Глава 15
Юджин и Розенталь, парикмахеры и косметологи
Миссис
Думая о днях своей молодости, миссис Оливер припомнила, что она или ее тети знали людей, живущих в Челтенхеме. Возможно, отставных военных или моряков. В такое место люди должны стремиться после долгого пребывания за границей. Здесь царила чисто английская атмосфера безопасности и хорошего вкуса, располагающая к приятной, беззаботной болтовне.
Заглянув в два антикварных магазина, миссис Оливер нашла заведение, куда она направлялась – вернее, куда направил ее Эркюль Пуаро. Оно именовалось «Салон причесок «Роза Грин». Она вошла внутрь и огляделась. Парикмахеры обслуживали четверых или пятерых клиентов. Одна из парикмахеров – пухленькая девушка – шагнула к миссис Оливер, устремив на нее вопрошающий взгляд.
– Миссис Розенталь сказала, что сможет принять меня, если я приду сегодня в половине двенадцатого, – обратилась к девушке миссис Оливер, протягивая ей карточку. – Я не по поводу прически – мне нужно посоветоваться с ней кое о чем.
– Да, – кивнула девушка. – Мадам кого-то ожидает.
Она проводила миссис Оливер вниз по лестнице и толкнула вращающуюся дверь. Очевидно, они перешли из салона причесок в жилище миссис Розенталь. Пухлая девушка постучала в дверь и сказала:
– К вам леди. – Заглянув внутрь, она нервно осведомилась: – Как ваше имя?
– Миссис Оливер.
На окнах комнаты висели занавески из розового тюля, стены были оклеены обоями, разрисованными розами. Миссис Розенталь, показавшаяся миссис Оливер приблизительно одного с ней возраста или немного старше, очевидно, допивала утренний кофе.
– Миссис Розенталь? – осведомилась миссис Оливер.
– Да.
– Вы меня ожидали?
– Да, хотя не вполне поняла, в чем дело. Телефон работает так скверно. У меня есть около получаса. Хотите кофе?
– Нет, благодарю вас, – ответила миссис Оливер. – Я не задержу вас надолго. Просто мне нужно спросить вас о том, что вы, возможно, помните. Насколько я поняла, вы давно занимаетесь парикмахерским делом?
– О да. Теперь, слава богу, мне не приходится работать своими руками – я только отдаю распоряжения девушкам.
– Но возможно, вы все еще консультируете клиентов?
– Пока что да, – улыбнулась миссис Розенталь. У нее было приятное, умное лицо и аккуратно причесанные каштановые волосы с седыми прядями. – Я по-прежнему не понимаю, о чем идет речь.
– Ну, я хотела расспросить вас о париках.
– Париками мы занимаемся гораздо реже, чем занимались
– Раньше у вас был бизнес в Лондоне, не так ли?
– Да. Сначала на Бонд-стрит, потом на Слоун-стрит, но сейчас нам с мужем нравится жить в сельской местности. Парики мы не делаем, но муж консультирует по поводу их фасона лысых джентльменов. Для многих людей важно не выглядеть слишком старыми – это важно для бизнеса, а кроме того, часто помогает получить работу.
– Могу себе представить, – кивнула миссис Оливер.
От нервного напряжения она потратила время на пустую болтовню и теперь не знала, как приступить к делу.
– Вы ведь Ариадна Оливер, не так ли? – внезапно осведомилась миссис Розенталь. – Автор детективных романов?
– Вообще-то да, – ответила миссис Оливер, как всегда, с таким выражением лица, будто признавалась в чем-то постыдном.
– Я так люблю ваши книги. Прочитала их великое множество. Ну, чем я могу вам помочь?
– Я хотела поговорить о париках и о том, что произошло много лет назад, так что вы, возможно, ничего об этом не помните.
– Вы имеете в виду старые моды?
– Не совсем. Одна моя школьная подруга вышла замуж, уехала в Малайю, а потом вернулась в Англию. С ней произошла трагедия, и у нее обнаружили много париков, которыми ее вроде бы снабжала ваша фирма.
– Говорите, трагедия? Как звали эту женщину?
– Когда мы с ней дружили, ее фамилия была Престон-Грей, а после замужества ее звали леди Рэвенскрофт.
– Да, я хорошо помню леди Рэвенскрофт. Она была симпатичной и очень красивой женщиной. Ее муж был полковником или генералом, а когда он ушел в отставку, они поселились… забыла, в каком графстве.
– И там произошло двойное самоубийство, – подсказала миссис Оливер.
– Да, да. Помню, я прочитала об этом и сказала: «Наверное, это наша леди Рэвенскрофт», а потом увидела их фотографии в газетах и поняла, что это она. Конечно, я никогда не видела ее мужа, но леди Рэвенскрофт узнала сразу. Какое несчастье! Я слышала, что у нее был рак, поэтому они решили покончить с собой. Но подробностей я не знаю.
– Вы снабжали ее париками, и, насколько я поняла, полиция сочла четыре парика некоторым излишеством, хотя, возможно, некоторые приобретают такое количество.
– Ну, думаю, большинство покупает по крайней мере два парика, – сказала миссис Розенталь. – Когда один посылают перечесывать, то в это время носят другой.
– Вы не помните, леди Рэвенскрофт заказывала два дополнительных парика?
– Сама она не приезжала делать заказ – кажется, болела или лежала в больнице. Вместо нее приехала молодая симпатичная француженка – очевидно, ее компаньонка. Она хорошо говорила по-английски и объяснила все насчет размера, цвета и фасона двух дополнительных париков. Забавно, что я это помню. Очевидно, потому что через месяц или полтора я прочитала о самоубийстве. Боюсь, в больнице бедняжке сообщили дурные известия, после которых ни она, ни ее муж просто не могли продолжать жить.