Смерть на подиуме
Шрифт:
Василий покачнулся, но устоял на ногах. Лицо его стало фиолетовым, как спелый баклажан, в руке появился нож.
– Ах ты, сучка! – прогнусавил он, размахивая этим ножом. – Ну все, я с тобой церемониться не буду!
Рыжая не ответила. Она ловко отскочила в сторону, сделала обманный выпад, и когда Василий шагнул вперед, яростно взмахнув ножом, пригнулась, поднырнула под его руку и резким рывком бросила его на цементный пол.
Василий охнул, попытался подняться, но девица еще раз ударила его ногой.
На
Тина приподнялась на локте и проговорила:
– Спасибо!
– Ты что себе вообразила? – хмыкнула в ответ рыжая. – Думаешь, я ради тебя старалась? Да мне на тебя с Эйфелевой башни наплевать! Я просто приказ выполняю! Раз шеф приказал до завтра тебя в целости сохранить – так оно и будет! А то Вася такой… ему стоит начать, он не остановится, пока на рагу тебя не настрогает! А я этого не могу допустить, ты пока что шефу нужна…
Она замолчала и неожиданно спросила Тину совсем другим тоном:
– А ты что, правда модель?
– Ну да… – подтвердила Тина в слабой надежде завязать со своей тюремщицей человеческий контакт.
– И что, хорошо платят?
Тина назвала примерную сумму своего месячного заработка и добавила:
– Но из этих денег большая часть уходит на одежду, косметику, парфюм… мы должны хорошо выглядеть, а это стоит денег…
– И из-за такого заработка изводить себя диетами? – искренне удивилась рыжая. – Нет, это не по мне! – Она сверкнула глазами, презрительно сплюнула на пол и процедила: – Вот завтра, когда шеф с твоим папиком разберется, тогда я и слова не скажу, пускай Вася душу отведет…
Выдав эту тираду, девица повернулась к Тине спиной, как будто утратила к ней всякий интерес. Подойдя к Василию, она пнула его ногой. Когда он застонал и открыл глаза, рыжая бестия проговорила сквозь зубы:
– Ну что, Чикатило доморощенный, оклемался? Вставай, пойдем отсюда! Здесь холодина такая, все свое хозяйство отморозишь! Возись потом с тобой…
– Ну ты и сука… – промычал Василий, пытаясь подняться.
– Это ты вместо благодарности? – холодно процедила рыжая.
– За что это мне тебя благодарить?
– За что? Да если бы ты ее… – короткий кивок в сторону Тины, – если бы ты ее раньше времени угробил, шеф выкинул бы тебя на улицу! Имей в виду, я бы тебя прикрывать не стала, мне своих проблем хватает! Ты не забыл, откуда тебя шеф вытащил?
– Да помню я… – угрюмо проворчал Василий, с трудом поднимаясь на ноги.
– Видно, плохо помнишь, раз снова за старое принимаешься! Тогда ты за гроши чужие долги собирал и чуть не до смерти забил родного брата Лехи Косого. Если бы шеф тебя не отмазал, Косой тебя в асфальт бы закатал…
– А откуда я знал, что у него брат такой крутой?.. Думал, простой хозяин лавки, а раз так – по жизни должен мне платить… по всем понятиям… а он уперся…
– Это
Она раздраженно подтолкнула Василия в спину, и они снова поднялись по лестнице.
Тина опять осталась одна, точнее – наедине со своими безрадостными мыслями.
Попытка наладить человеческий контакт с рыжей не увенчалась успехом, поладить с Василием нечего было и пытаться – легче законтачить с голодной акулой.
На что она могла рассчитывать?
Как она поняла, Леонид вряд ли придет ей на помощь. Это не входит в список его приоритетов. Да если бы даже каким-то чудом он решил спасти ее и принял условия похитителей, Тина поняла из их разговора, что они не собираются отпускать ее на свободу.
Об этом говорит хотя бы то, что они не скрывают своих лиц, не завязывают ей глаза. Значит, они уверены, что она ни при каких условиях не сможет их опознать.
У нее просто не будет такой возможности. Что ее ждет? Если за ночь она не сойдет с ума от ужаса и ожидания, то попадет в руки ненормального садиста. Тина представила, что сделает с ней завтра Вася, и затряслась от отвращения. Она глухо застонала, попыталась встать на колени и стукнулась головой о стену. Это стало последней каплей – Тина стала биться головой о стену с подвываниями.
Так продолжалось какое-то время. Наконец Тина опомнилась. Или просто очень устала. Ею овладело полное безразличие.
В подвале царила гнетущая, гробовая тишина. Сквозь тощий тюфяк до Тины добрался холод пола, все тело болело от неудобного положения. Руки, связанные за спиной, онемели. Вот так приговоренные к смерти ждут ее как избавления.
«Есть жнец, смертью зовется он…» – вспомнились знакомые стихи.
Перед закрытыми глазами поплыли фарфоровые фигурки из часов дяди Бо – рыцарь, монах, купец… Да уж, завтра утром смерть придет к Тине не в виде скелета с косой, а в образе отвратительного садиста или рыжеволосой стервы.
Тина скрипнула зубами, представив эту парочку.
Она приподнялась, передвинулась немного на своем тюфяке, пытаясь устроиться поудобнее. Руки совсем онемели.
Вдруг между тюфяком и стеной что-то блеснуло.
Тина еще немного приподнялась и пригляделась.
Из-под края тюфяка выглянул кончик стального лезвия.
Это был нож, которым Василий угрожал своей рыжей напарнице. Видимо, когда она швырнула его на пол, нож вылетел из руки и закатился под тюфяк. Не веря своим глазам, Тина смотрела на нож.