Смерть придумали люди
Шрифт:
Город встретил нас сдержанно. Собаки лениво погавкивали из-под заборов, не удосуживаясь даже оторвать от земли разморенное духотой туловище. Бабки на лавочках, главный информационный канал любого маленького города, и играющие на обочинах карапузы провожали нас умеренно любопытными взглядами. Большая же часть населения, занятая своими нехитрыми сельскохозяйственными делами, просто проигнорировала наше появление. Путешественники были в Риане обычным делом.
В центре города преобладали каменные постройки. Величавой строгости и стройности линий, присущей Вельмару, тут не было и в помине - одни дома стыдливо прятались в глубине зеленых палисадников,
"Ювелирная лавка господина Фандора" (так гласила корявая вывеска, сделанная неумелой рукой - очевидно, самим господином Фандором), располагалась в узеньком невысоком домике. Зажатый между двумя массивными двухэтажными зданиями из одинакового серого камня, он производил впечатление жалкое и трогательное - казалось, великаны-близнецы нарочно оттесняют дом вглубь улицы, чтобы рано или поздно занять его место.
Прежде, чем войти в лавку, Женя повернулся ко мне.
– Я еще не понял твою роль во всей этой истории, но она определенно есть, и игнорировать ее было бы глупо. Поэтому твоя задача пока что будет звучать несколько расплывчато: смотри в оба глаза, слушай в оба уха, если заметишь что-нибудь подозрительное - постарайся незаметно дать мне знать. Но не переусердствуй. Если не будет возможности сделать это незаметно, лучше бездействуй. Пообщаемся на улице. Все понятно?
– Так точно, сэр, - ответила я, пряча улыбку.
Женя удовлетворенно кивнул и толкнул тяжелую дверь.
Изнутри лавка мало чем напоминала ювелирные магазины моего мира с их респектабельными охранниками в дорогих костюмах, оптико-волоконными светильниками и рядами сверкающих витрин. Витрина была только одна - от входа я не видела, что в ней выставлялось, - остальное пространство, включая длинный прилавок, было завалено толстенными фолиантами, свертками и коробками. Освещали помещение два магических светильника, причем более яркий располагался не над витриной, а над маленьким столиком, за которым сидел благообразный старичок в длинном халате.
При нашем появлении владелец лавки - а это, несомненно, был он - отложил в сторону лупу и поднялся с табуретки:
– Чем могу быть полезен, господа?
– Добрый вечер, почтенный Фандор, - учтиво поздоровался Женя.
– Меня интересует камень. Прозрачный светло-голубой топаз, ограненный в форме наконечника стрелы. Взгляните, вот его изображение. Несколько месяцев назад его видели в вашей лавке.
Старик внимательно рассмотрел протянутый рисунок и, возвращая его, сокрушенно покачал головой:
– Простите, молодой человек, не припоминаю. Вот если бы вас интересовал алмаз необычной огранки или, скажем, редкий магический амулет - тогда другое дело. А таких безделушек через мои руки в хороший день по десятку проходит.
Господин Фандор держался уверенно и благожелательно и вроде бы искренне сожалел, что не может помочь славному молодому человеку. И все же что-то в его словах меня насторожило. Что-то неуловимое - словно бы в безупречной симфонии проскользнула одна фальшивая нота, и через секунду ты уже не уверен - было? показалось?
Хозяин лавки не смотрел на меня, поэтому я отважилась состроить едва заметную скептическую гримасу. Жене хватило и этого.
– Господин Фандор, я понимаю, что в интересах безопасности клиентов вы стараетесь сразу вычеркнуть из памяти информацию о том, откуда приходят и куда уходят товары в вашем магазине. Однако, -
Жестом заправского фокусника Женя извлек откуда-то золотую монету и положил ее на прилавок. Я мысленно подивилась такой щедрости. За один золотой можно было на три или четыре дня снять комнату в хорошей Вельмарской гостинице. По моим представлениям, информация о камне, который и так лежал у меня в кармане, не стоила этого.
Фандор, однако, на монету даже не взглянул.
– Такая преданность делает вам честь, юноша, - медленно произнес он.
– Это такая редкость в наше время… Хорошо. Я расскажу вам все, что помню. Три месяца назад ко мне в лавку зашел чхен и сказал, что ему нужно… некое снадобье - для нашей истории не важно, какое именно. Сам я, разумеется, в снадобьях ничего не смыслю, но у меня есть знакомый аптекарь, которому я иногда оказываю посредничество в таких делах. Я принял заказ и попросил клиента зайти на следующий день в то же время. Увы, оказалось, что аптекарь болен и не сможет изготовить снадобье к назначенному сроку.
"Молодой человек, - сказал я чхену на следующий день, - я дорожу своей репутацией, и мне бы не хотелось, чтобы о господине Фандоре говорили, что он обманывает клиентов. Я провинился перед вами, приняв заказ, который не в состоянии исполнить. Чтобы загладить свою вину, я хотел бы вам сделать небольшой подарок. Вот эту коробку мне принесли сегодня утром, и я еще сам не знаю, что в ней находится. Возьмите из этой коробки любой предмет, который вам приглянется."
Чхен молча открыл коробку и сразу вытащил оттуда камень, о котором вы спрашиваете. На другие предметы он даже не посмотрел. Я не заметил в этом камне ничего необычного - он не представлял художественной ценности, магическими свойствами не обладал. Во мне проснулся профессиональный интерес.
"Простите мое любопытство, - сказал я.
– Этот камень - ваш, и я ни в коем случае не стану нарушать свое обещание. Но все же - почему вы выбрали именно его?"
"Это он меня выбрал", - ответил чхен и вышел из лавки. С тех пор я его ни разу не видел.
Старик замолчал.
– Вы можете описать этого человека?
– спросил Женя.
– Признаюсь, я вряд ли узнал бы его в лицо, если бы встретил еще раз. Но его главная примета была не на лице. Длинные волосы чхена были стянуты жгутом на затылке, и когда он повернулся, чтобы выйти, я заметил, что их концы окрашены в разные цвета. Вы знаете, что это значит?
– Да, почтенный Фандор. Благодарю за информацию, вы мне очень помогли. Прощайте.
– Всего доброго, молодой человек. Удачи вам в ваших поисках.
Две минуты спустя, когда мы уже медленным шагом ехали по улице, Вереск негромко сказал:
– Про интересы клиентов ты зря упомянул. У Фандора есть свои, хоть и довольно странные, понятия о чести, и задевая лишний раз эти струны, ты мог испортить все дело. Но легенда отыграна очень убедительно.
Женя пожал плечами, как бы говоря "Разве у меня бывает по-другому?", но было видно, что ему приятна похвала друга. Меня же, напротив, вся эта ситуация слегка покоробила.