Собиратель теней. Становление рода
Шрифт:
– Своим браком ты наглухо закрываешь себе путь к трону.
Я буквально опешил:
– Король видит конкурента ВО МНЕ?!
– Урден Первый изначально чувствует себя в монаршей короне не совсем уверенно. А особенно сейчас, когда возникла реальная угроза со стороны Лионовского. Вот король и старается обезопасить себя со всех сторон. Даже (но об этом – молчок!) вызвался быть посаженным отцом на твоей свадьбе. А что касается титула, тут, полагаю, его величество сильно огорчится – он ведь собирался осчастливить тебя баронетом. Под моим напором,
– Конечно, как я могу отказать человеку, поспособствовавшему моему счастью.
– Вот и отлично! Я поспешу, не то буду обвинен в нерасторопности. Король считает, что важные сведения ему обязаны доносить немедленно, даже если он отказывает в аудиенции.
Ректор предложил нам продолжить разговор в его кабинете, а сам поехал во дворец. Сразу после ухода Силамского в голове возник голос Ялгуса:
«Борина стоит возле приемной, а дверь заперта»
Буквально сразу вернулся граф и привел мою девушку.
– Алтон, тут к тебе невеста пожаловала. И она чем-то обеспокоена. Если нужна будет помощь, обращайся.
Этман и Ургас сразу засобирались. Учитель успел лишь сказать, что после покушения он с остальными учениками перебрался в академию, и обещал заскочить вечером в гости вместе с ребятами.
Еле дождался, когда старшие уйдут, чтобы заключить любимую в объятия. Трудно было оторваться друг от друга, но усилием воли все же справился.
– Что случилось? – спросил я.
– Ничего страшного. Сначала меня чуть не отравили, а потом прямо на дороге подкинули вот этот конверт.
– Какая сволочь посмела… – Очень захотелось кого-то разорвать на части.
– Давай сначала прочитаем, – предложила она.
На конверте было написано:
«Срочно передать Алтону. Вопрос жизни и смерти».
– Там нет опасных заклинаний, – успокоил Ялгус. – Я проверил.
Вскрыл конверт, начал читать вслух:
– Привет, Алтон. Из-за твоего затворничества пришлось прибегнуть к непопулярным мерам. Сообщаю, что твоя девушка отравлена очень опасным зельем замедленного действия. Поскольку я не изверг, то держу при себе противоядие. Чтобы его получить, необходимо встретиться со мной в течение трех дней, потом станет поздно. На встречу приходи один. Лучше всего – сегодня вечером…
Далее был записан адрес столичного трактира, где будет ждать один из посредников. Затем по цепочке меня выведут на автора послания.
– Значит, они пока не знают, что яд мы с Маром обезвредили. Ты ведь не пойдешь на эту встречу? – с надеждой в голосе спросила Борина.
– Сначала я хочу вернуться в наш уютный домик и показать, насколько соскучился. Потом… А потом все будет зависеть от того, сколько времени у нас останется до конца дня.
Щеки Борины покрылись румянцем. Обожаю, когда она смущается. Сразу возникли крамольные мысли воспользоваться кабинетом ректора не по назначению,
«Дергать меня только в самом крайнем случае. И в нашу комнату без стука не входить».
«Понял», – кратко ответил он.
Стоило входной двери захлопнуться, нас накрыло таким жаром, что наличие одежды стало абсолютно лишним, и мы принялись спешно избавляться от нее по пути в спальню. А дальше – только ощущение всепоглощающего счастья.
Спустя примерно полтора часа перебрались в гостиную. Слегка уставшие, но очень довольные друг другом.
– Надеюсь, у тебя не осталось никаких сомнений в правильном ответе на мое предложение о замужестве?
– Так это было предложение? – Борина лукаво улыбнулась. – Знаешь, сразу хочется сказать, что не все расслышала и лучше повторить для ясности.
– Прямо сейчас?
– Если пообещаешь, что после правильного ответа ты будешь меня любить так же, то…
– Буду еще сильнее.
– Тогда мне ничего не остается, как сказать: «да». Я ведь даже представить боюсь, что такое сокровище достанется какой-нибудь прохвостке, вроде моих подруг. Когда они узнают, что ты – представитель древнего рода, лопнут от зависти и злости.
– Кстати, о нашем роде.
– Нашем?! – переспросила невеста.
– Ты же ответила согласием на предложение? Значит, нашем.
– Здорово! – она кинулась обниматься, и мы уже собирались повторить предложение руки и сердца, как раздался стук в дверь.
– Ялгус, это ты? Входи.
– Извините, если помешал, – он убрал невидимость. – Тут такое дело… Я, кажется, узнал, кто хочет с тобой встретиться, Алтон.
– Сам? И так быстро?! – Я очень сильно удивился.
– Мне помогли подопечные Тиганы, – ответил он.
– Рассказывай.
– Конверт подкинул студент четвертого курса, его зовут Тингул Риавелский. В образе Данкеса он подговорил подруг Борины и вручил им «эликсир откровенности». Он же подглядывал из-за кустов за приставаниями к Борине барона Ямского, которого нанял тоже под видом виконта Данкеса. А самого Риавелского заставил все это проделать некий сильный маг со способностями к иллюзиям, наглядно показав, что будет с Тингулом, если он откажется.
– Очередную иллюзию? – хмыкнул я.
– Нет. Три типа прямо на его глазах убили волшебника седьмого ранга – личного телохранителя Тингула. Убийцы, со слов Риавелского, очень похожи на преследователей с озера Рахна.
– Неужели снова Шумский? Но откуда у него иллюзорник?
– Помнишь волшебника, который подменил на поединке барона Лашского? Ты ему еще руку прожег.
– Конечно.
– Так вот, наниматель был похож на того волшебника, и руку держал на перевязи. Он выдал Риавелскому несколько разовых амулетов для перевоплощения в Данкеса.