Собрание сочинений в 2-х томах. Т.2: Стихотворения. Портрет мадмуазель Таржи

Елагин Иван

* * *

И равнодушная природа

Красою вечною сиять.

Пушкин

В тот год с товарных станций эшелоныНа север шли почти что каждый день.Набиты заключенными вагоны,И на снегу штыка чернеет тень.И песнею отпугивая стужу,Там, ночью где-то посреди лесов,Охранники горланили «Катюшу»,На поводке придерживая псов.И про Катюшу, девушку простую,Поет студентка сорок лет спустя,И я студентку слушаю, тоскуя,И я студентку слушаю, грустя.Мне с мертвыми мерещится подводаСкрипящая под звуки песни той.Всё это для студентки — вздор пустой.Она — как равнодушная природа,Сияющая вечной красотой.

* * *

В новогоднюю ночь я к столу подойду,И вина золотого нальёт мне хозяйка.Если хочешь, попробуй — поди, подсчитай-ка,Сколько жизни оставил я в старом году.Ты покрепче, хозяйка, меня напои,Чтоб душа заиграла, вином разогрета!Сколько раз я под звёздами Нового СветаПровожал новогодние

ночи мои.Где-то — Старого Света оставленный край:Дом. Каштан. Потемневшие стекла аптеки.Сколько жизни моей там осталось навеки —Если хочешь, попробуй, поди, подсчитай.Я не знаю, с какой мне звездой по пути.Мое время меня разорвало на части.Только знаю одно, — что без старого счастьяМне и нового счастья уже не найти.

* * *

Цыганский табор осени разбросанМежду домами. Неопрятна осень,Но грандиозна, ветрена, пестра.И с осенью нет никакого сладу —Листва деревьев пляшет до упаду,Горят костры посереди двора.Я восхищаюсь этим понапрасну.Я с каждым из деревьев этих гасну.Вот лист, что закружился по двору,Свалился, об окно мое ударясь.Цыганская взлохмаченная старость,Раскачиваясь, плачет на ветру.Да, осень пляшет, и поёт, и плачет,И, кажется, переполох весь начатЛишь для того, чтоб я моё житьёИзмерил этой лавой листопада.Но как ни мерь — а жизнь длиннее взгляда,Стремящегося охватить её.Как заключённый в камере тюремнойПод камнем пола роет ход подземный,Чтоб выбраться на волю из тюрьмы, —Так в памяти я котловины рою,Чтоб выломать из многолетней тьмыОбломок дня, утерянного мною.Есть где-то настоящее, и это —Веселием сверкающее лето,А будущее там — в полях весны,Но осень — это прошлое, и людямОно нужней. О нем мы не забудем,Зимой небытия занесены.Как будто еду в поезде я скором,И осень мне махнула семафором,И дал мой поезд резко задний ход,И содрогнулись все мои вагоны,Пошли они во дни катиться оны,И весь мой поезд в прошлое идёт.Я с поездом моим куда-то двинусьПо направленью в юность и невинность,Где ждут меня на полустанке том,И к старому знакомцу благосклонны,Ко мне из детства нависая, клёныРасскажут миф о веке золотом.А там и жизнь была совсем иная,Там комната в квартире проходная,Там очередь за хлебом поутру,Там, тапочки надев на босу ногу,Пускаясь в ежедневную дорогу,Пенал и книги я с собой беру.От школьной парты, школьного урокаДо осени цыганской так далёко!Разрозненные времени кускиБарахтаются в памяти, как в дыме,Толпятся государства между ними,И океаны, и материки!Он уплывает, этот полустанок,И клён, и дом, и несколько полянок —И вот уже, огнями залита,Мерещится вечерняя столица.И я не знаю — эта жизнь мне снится,Или когда-то мне приснилась та.Последние октябрьские недели.Деревьев закружились карусели.А где-то там, за тридевять земель,За тем холмом, где свалены за годыМои закаты и мои восходы, —Там в парке над рекою карусель.И друг за другом в сказочной погонеКружатся размалёванные кониИ движутся по стержню вверх и вниз.Вся карусель плывет под звуки вальса…Ещё я помню, — вальс тот называлсяНемного старомодно: вальс-каприз.И красный конь, по воздуху гарцуя,Навстречу вырывается! И сбруяЖелезками позвякивает блях,И, как бывает среди сна ночного,Конь снова появляется, и сноваКуда-то пропадает второпях.Болтаются, позвякивая, бляхи,И мальчик на коне взлетает в страхе,За гриву уцепился он рукой.Сегодня ветра музыкальный ящик,Оркестр ветвей поющих и скрипящихВернули мне тот полдень над рекой.И кажется — в одном порыве страшномСегодняшнее обнялось с тогдашним,Кленовый лист, что над окном повис,Колотится о стекла с перепугу,А красный конь, летающий по кругу,Скользит то вверх, то вниз — то вверх, то вниз.

* * *

Порядок творенья обманчив,

Как сказка с хорошим концом.

Пастернак

Уже ты подводишь итоги.Стоишь на последней черте.А помнишь плиту на дорогеИ надпись на темной плите?Таинственно и величавоПлита средь высокой травыГласила: «Пойдешь ты направо —Тебе не снести головы,А если направишься прямо —Схоронишь родных и друзей,Там ждет тебя черная ямаИ все твои милые в ней.А если свернешь ты налево —Дорогу забудешь назад».Величием древнего гневаСлова на распутьи горят.И хочешь не хочешь, а надо,Какой-нибудь путь выбирай.И выбрал ты с первого взгляда,А выбрал — уже не пеняй!..Пошла твоя жизнь по-иному.Хоть ты порывался потомДорогу отыскивать к дому,Да сам ты не знаешь, где дом.Идёшь ты по жизни с опаской,Идёшь с постаревшим лицом,А всё ещё веришь, что сказкаДолжна быть с хорошим концом.

* * *

В Санта-Монике нынешним летомЯ бродил по прибрежным кварталамСо знакомым американским поэтом,Добродушным, веселым малым.Я слушал, как чайки плачут,Как грохочет у берега пена.Внезапно спросил он: «Что всё это значит?»И руку поднял недоуменно.Это он о жизни, всем нам отмеренной,О чуде, с которым никак не свыкся,Спрашивал, как ученик, растерянныйПеред загадкою икса.А потом в кабачке, забавном на диво,С бочонками-табуретками,Мы пили холодное пивоИ

заедали креветками.Дни и дороги бегут навстречу,И, может быть, близко конец маячит.Я, верно, ему на вопрос не отвечу,Да я и не знаю, что всё это значит!

* * *

Тане Ф.

Зачем я утром к десяти часамЖду почтальона — я не знаю сам.Я писем не пишу, да и похоже,Что мне писать никто не станет тожеНо хоть не жду я писем ниоткуда,А все-таки я ожидаю чуда.Я жду какой-то вести от кого-то,Я жду в судьбе большого поворота.И поступь почтальона издалёкаЯ чувствую, как приближенье рока.Когда во двор вступает письмоносец,То продирает по спине морозец,А в голосе его из коридораЯ слышу громы греческого хора.Но вот богов гонец, судеб посланец,С холщовой сумкой вестник, приосанясьИ улыбаясь царственно-лучисто,Даёт мне счёт от моего дантиста.И сразу всё темнеет — небо, стены,На всём следы мгновенной перемены.И почтальон под тёмным небосклономСтановится обычным почтальоном.

* * *

Что ни утро — то листья янтарней.В дым осенний летят торопливы.Так в штабах отступающих армийОбречённо сжигают архивы.На холодном ветру суматоха.Эта осень совсем как эпоха:Сколько сорванных, сбитых, сожжённых,Перепуганных и побеждённых…

* * *

И ветер, и снег,И темень на улице поздней,И тени из тех,Что, сойдясь, замышляют какие-то козни.И в тёмном парадномНе спрятаться и не согреться,И слышно, как рядомПод рёбрами брякает сердце.Качаются ветвиВ беспамятно-воющем ветре,В отчаянном ветреКачаются вечные ветви.Зачем Ты свои небесаРасплескал надо мною?Зачем Ты мне колешь глазаНепорочной звездою?Как лодку ночнуюКидает куда-нибудь шквалом —Я так же кочуюПо вздыбленным чёрным кварталам.На этой из камняИ глины отлитой планетеБыла красота мнеСтрашнее всех страхов на свете.Сияла она,Как лампада над Дантовым адом,Грозна и страшна,Оттого что с погибелью рядом.Казалось тогда,Что и космос какой-то двоякий,Я тоже звезда,И я тоже сверкаю во мраке.

* * *

Из Питсбурга ехал автобус,Катился на юг в Вашингтон,Я сел, от других обособясь,В заботы свои погружён.И как-то взглянув наудачу,Я мельком увидел во рву –Как белая тощая клячаНеспешно жевала траву.И столько в ней вечного было,И столько земного тепла,Как будто чудесная силаЗемли за окном проплыла.За броской, за выспренней фразой,За спешкой писательских дел,Я, видимо, где-то промазал,Чего-то я недоглядел.Поэт, обличитель, оракул,Эпохи приветствую гул,А вот над ручьём не заплакал,А вот над кустом не вздохнул.А может, вздохну и заплачу,И правда откроется мне.Когда-нибудь белую клячуЯ снова увижу в окне.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

1. МЕТРИКА

Свидетельство о рождении,Справка о первом вздохе,Дело о пробужденииДуха, о пригвожденииК телу, к земле, к эпохе.Метрическая выписьО том, что жребию выпасть!Заверенная подписью,Каким-то чиновным Пименом,Что ты не болтаешься попусту,А ходишь отныне с именем.Закапан в глаза тебе ляпис,И есть о том уже запись.Уроженец владивостоцкий!Такому не отвертетьсяОт полуголодного детстваВ стране, где Ленин и Троцкий.Уроженец Владивостока!Такому с самого детстваОт Пушкина и от БлокаУже никуда не деться!Родившемуся в Приморье,Тебе на роду написаноИстинно-русское горе —Горькая русская истина!Родившемуся в Приморье,Тебе на роду начертаноРусское слово прямое,Вспыхивающее жертвенно.Метрическое удостоверение.Подпись секретаря.Восемнадцатый год рождения.Дата вторженияВ мир — первое декабря.

2. ПРИВИВКИ

Прививка оспыИ дифтерита.Но почему же, Господи,В этой жизни-побывкеНе сделали нам прививкиОт хари, оспой изрытой,От хари этойУсатой,От его портретовИ статуй?Смерть знала способ —НакликалаКалигулу,Изрытого оспой.Жизни шиворот-навыворот,А конец один —От него ни сывороток,Ни вакцин.С юности иммунностьК жалости, к слезам,А была ли юность —Я не знаю сам.Грохот с домом рядом,Чуть ли не в дверях:Это мне снарядомПрививают страх.Канонада до рассвета.Только будет ли рассвет?К недосыпу, к недоедуУ меня иммунитет.Против слабостей и вздоховЕсть в крови антитела.Нет, не зря во мне, эпоха,До сих пор твоя игла.Сердце мне холодным шприцемПроколола ты насквозь.Никаких мне снов не снится.Не приснилось — не сбылось.