Собрание сочинений в пяти томах
Шрифт:
Громадное спасибо за твое прошлое письмо! Я был приятно удивлен получением фотографии. Не мог оторваться от нее.
Твой любящий
Михаил.
168. Е. С. Булгаковой. 2 августа 1938 г.
Москва
Дорогая Ку! Озабочен тем, что от тебя нет телеграммы о здоровье. Ку! Сообщи мне, пожалуйста, не откладывая, адрес Боярского [1621] и Сахновского (это нужно Дмитриеву). Жара совершенно убивает. Тем не менее я работаю. План такой: как только сделаю все поправки (а это уже близко), перепишу всю пьесу начисто [1622]
1621
Я. О. Боярский.
1622
Чтобы можно было не диктовать для машинки. — Прим. авт.
Твой М.
169. Е. С. Булгаковой. 4 августа 1938 г.
Москва
Дорогая Лю!
Получил только что закрытое твое письмо от 2-го. Какая тут Лебедянь! Сижу в тревоге из-за твоего здоровья как на иголках и жду не дождусь, когда кончится твое лебедянское сидение. У меня нет никакой возможности приехать в Лебедянь! Я чрезвычайно опечален тем, что тебя сейчас нет со мной, и только одним утешаю себя, что ты отдыхаешь. Но здоровье! Что это еще за оказия? Настроение духа у меня плохое, я озабочен, подавлен массой вопросов. Грущу, что тебя нет.
Целую крепко!
М.
170. Е. С. Булгаковой. 5 августа 1938 г.
Москва
Поздно вечером.
Дорогая Люсенька! Спасибо тебе за ласковые письма и радостную телеграмму, которая пришла сегодня утром.
Отчего до сих пор не послал тебе длинного письма, ты узнаешь из длинного письма. Составлять его буду завтра. Целую тебя крепко и хочу, чтобы ты была здоровой, бодрой и веселой. Поцелуй Сергея и спроси, как он находит роль Санчо — хорошей ли? Он смыслит в этих делах.
Жара упала!!
Твой М.
171. Е. С. Булгаковой. 7 августа 1938 г.
Москва
Поздно вечером.
Мой друг, сегодня, когда писал тебе днем письмо, узнал, что Станиславский умер. Все время как-то находился в уверенности, что Калужского известит театр, а сейчас меня взяло сомнение — вдруг не известили? Иду на телеграф, дам ему телеграмму сейчас.
Целую.
Твой М.
172. Е. С. Булгаковой. 7 августа 1938 г.
Москва
Дорогой друг Люси!
Одной из причин, почему я до сих пор не мог взяться за длинное письмо, явился Дмитриев. Он обрушился на меня из Ленинграда с сообщением, что его посылают на жительство в Таджикистан. Сейчас он хлопочет через Москвина [1623] как депутата и МХТ о пересмотре этого решения, и есть надежда, что, так как за ним ничего не числится и жительство ему назначено как мужу сосланной его жены [1624] , а также потому, что значение его как большого театрального художника несомненно, участь его будет изменена.
1623
И. М. Москвин (1874–1946) — артист МХАТа.
1624
Елизавету Исаевну Дмитриеву арестовали в феврале 1938 г. В дневнике Е. С. Булгаковой от 20 мая 1939 г. запись: «Сегодня
Теперь приступаю к театральной беседе, о чем уж давно мечтаю, мой друг. «Questa cantante cantava falso» означает: «Эта певица пела фальшиво». Mostro d’inferno — исчадие ада [1625] . (Monstrum латинск., monstre франц., monster англ., monstrum нем., monstruo исп. и mostro итальянск. — чудовище.) Да, это она, как ты справедливо догадалась, и, как видишь, на каком языке ни возьми, она — монстр. Она же и пела фальшиво.
1625
Речь идет об О. С. Бокшанской.
Причем, в данном случае, это вральное пение подается в форме дуэта, в котором второй собеседник подпевает глухим тенором, сделав мутные глаза.
Итак, стало быть, это он, бывший злокозненный директор, повинен в несчастьи с «Мольером»? Он снял пьесу?
Интересно, что бы тебе ответили собеседники, если б ты сказала:
— Ах, как горько в таком случае, что на его месте не было вас! Вы, конечно, сумели бы своими ручонками удержать пьесу в репертуаре после статьи «Внешний блеск и фальшивое содержание»?
Статья сняла пьесу! Эта статья. А роль МХТ выразилась в том, что они все, а не кто-то один, дружно и быстро отнесли поверженного «Мольера» в сарай. Причем впереди всех, шепча «Скорее!», бежали… твои собеседники. Они ноги поддерживали.
Рыдало немного народу при этой процедуре. Рыдала незабвенная Лид. Мих. [1626] , которая теперь вынуждена посвятить свои досуги изображению графини-внучки. Известно ли все это собеседникам? Наилучшим образом известно. Зачем же ложь? А вот зачем: вся их задача в отношении моей драматургии, на которую они смотрят трусливо и враждебно, заключается в том, чтобы похоронить ее как можно скорее и без шумных разговоров.
1626
Л. М. Коренева, актриса МХАТа, исполнительница роли Мадлены.
Поэтому, когда женщина, потрясенная гибелью всех сценических планов того, с кем она связана, поднимает шум у театрального склепа, ей шепчут на ухо:
— Это он снял… Он! Вон он… Вы за ним, madame, бегите. Вон он!
Выбирается первое попавшееся, но непременно одиозное имя, и по следам его и посылают человека. Поди-ка проверь! Поверит, кинется в сторону, и шум прекратится, и прекратятся пренеприятнейшие разговоры [о роли Станиславского в деле «Мольера» и «Бега»], Немировича в деле того же «Мольера» и многих других делах, о работе Горчакова, а главное, о своей собственной работе!
Звезды мне понравились. Недурно было бы при свете их сказать собеседнику так:
— Ах, как хороши звезды! И как много тем! Например, на тему о «Беге», который вы так сильно хотели поставить. Не припомните ли вы, как звали то лицо [1627] , которое, стоя в бухгалтерии у загородки во время первой травли «Бега», говорило лично автору, что пьеса эта нехороша и не нужна?
Тут бы собеседование под звездами и кончилось!
1627
О. С. Бокшанская.