Солнце померкнет и Луна не даст света своего. Часть 1. Закат
Шрифт:
– Хорошо… - ответил он.
– Я думал ты уже скопытился, и придётся махаться с ещё одним бесом, - пошутил я.
Йо мучительно улыбнулся.
– Расскажи как было… Я полежу пять минут и пойдём.
– Сразу пойти не выйдет, - я включил скептика, - Сначала – ползти, потом лететь, и только потом, идти. Мы тут хорошенько мост отхреначили. Сплошные дырки. Ты почти добил «Сухого Богомола». Но он дождался когда цикл Воды сменится, и захреначил в тебя молнией. Я кричал в небеса «Перке? Перке?» как в лучших традициях кино, рыдал
– Я слышал...
– тихо ответил Йо.
Его голос потихоньку креп.
– Потом мы устроили дуэль по три выстрела. Попи...ели. Я такой, «Эй дятел, чего прилетел?» Он такой, «Вы подрезали у меня кое что». Я такой, «Пи…ишь, докажи что твоё!» Он такой, «Эк-мэк-мэк», пальцы крючит, языком еле шевелит. Я ему, «А иди ты на...й! И он такой, «Как скажешь Пахан», и вниз головой с моста, х...як! Я такой, «Аааа, О ужас! Надо Йо спасать», и побежал к тебе… Как ты выжил? Ведь таймер остановился и 20 минут вышли.
– А я не умирал, - ответил Йо, - режим «Отъе...ись», а точнее «Отключись», но Детка меня поняла, это режим сохранения. Архивация моей личности, и дефрагментация тела.
– А как же физическое тело?
– спросил я.
– Я геймерский стул переделал в капсулу неотложки. Когда моё сознание в отключке, тело поддерживается автономным креслом. Через 20 минут оно посылает бета импульсы в головной мозг, чтобы я снова оказался во сне, - ответил Йо.
– Почему 20 минут, предел?
– Больше времени вне тела, больше шансов заснуть навсегда.
Йо присел и облокотился на торчащий кусок моста.
– За 20 минут, происходит дефрагментация тела Тьмы, и если оно способно работать, включается регенерация. Но если Дух оторвётся от физического тела, то тело Тьмы развеется.
«Восстановление на 30%», - проинформировала нас Детка.
– У тебя есть какой нибудь кристалл? Сидеть надоело, - сказал Йо.
Я развёл руками. Зелёный, я скормил зеркальцу и не пожалел об этом. Йо вздохнул, пошарил в своём рюкзаке и достал вязаную тремя цветами шапку. Натянул на голову и улыбнулся. «Муха Боба», - Детка очертила и подписала артефакт. Глаза Йо покраснели, губы растянулись в улыбке. В вязанке и очках с улыбкой, он точь в точь выглядел как растаман. Настоящий последователь Бога Джа!
– Дай мне примерить, - попросил я.
– Не-а, я раненный, - плавно произнёс он.
«Восстановление ускоренно», «Седативный эффект», - отчиталась Детка.
– Детка, - недовольно сказал я, - поменяй пропорции действия. Индика: 70%, Сатива: 30%.
«Исполнено»
Йо сразу взбодрился.
– Б…я, ты чё делаешь, - спросил он, - Я теперь каждую болячку чувствую.
– Просто забудь о них, и давай подниматься. Наверху поменяешь режим как хочешь, - ответил я.
– Сейчас!
Йо уравнял проценты, встал и поправил рюкзак. Мы стали подниматься по шахте опоры моста.
– Это Муха, а не шапка!
– сказал Йо.
– Муха?
– Ага! Видел советских
Я вспомнил советские фильмы, где обычные жители носили, в то время модные, меховые шапки. Я такие «Пыжики» находил у бабули в шкафу.
– В холода, Муха согревает мужика, - сказал Йо.
– А тот, за это, пускает её летовать в шкафу!
Я представил людей с большими живыми мухами на голове, которые сидят словно птица в гнезде, а на лето впадают в шкаф.
– Где раздобыл артефакт?
– смеясь спросил я.
– Места знать надо!
– ответил Йо.
– Нет, ну серьёзно?
– Места где поколениями курят траву. Где старшаки курили, где мы курили, где за нами курили, и курят до сих пор. В мире Тьмы, в этих местах можно найти разное. У меня вот муха Боба и трубка Марли. На ней свистеть можно. Видел у чела дидириджу. Протрясывает как перуанская лоза.
Я задумался.
– А так со всеми артефактами работает?
– У одной кебабной, я нашёл советскую открывашку. Хорошо режет круглые предметы!
– А клады находил? Чтобы сразу в обоих мирах?
– спросил я.
– С понтом нашёл во Тьме клад, а потом в солнечном мире?
– Типа того.
– Типа того – у тебя Алатырь в рюкзаке. Кстати, Марку отдашь или в банку положишь?
– Банка – самое разумное решение, - согласился я.
Мы добрались до самой верхней пробоины. Самое сложное было в начале, где мешали оставшиеся песочные пузыри. Уже к середине, мы стали легче рюкзаков, а на верху, ме уже поднимались как космонавты. Ванты собирались в одну косу прямо над нашими головами. Я достал своё перо и свистнул. Оно разложилось. Я посмотрел на Йо и вспомнил, что его крыло сгорело. Свистнул ещё раз, и крыло собралось.
– Полезем наверх, - Йо указал ввысь, - По краю на вершину, а потом скатимся по вантам на ту сторону.
Я кивнул. Гравитация тут была минимальная, и мы потихоньку стали выбираться из шахты на опору моста. Пока мы лезли, я всё обдумывал, «Почему я решил, что мы именно полетим. Я же видел, как крыло Йо сгорело. Откуда, пока мы ползли вверх, у меня была такая убеждённость?» Когда мы взобрались на вершину моста и прицепились, я остановил Йо.
– Есть идея, - прошептал я, и достал зеркальце.
Направил его на пёрышко.
– Режим Копирования!
По зеркальцу пробежала рябь. «Артефакт скопирован», - написала Детка.
– Режим Отражения!
«Дублирование артефакта», - написала Детка. На моей ладони засиял голубой свет и появилось новое пёрышко. Я дунул на него, и оно рассыпалось… Йо вопросительно посмотрел. Я покачал головой и снова достал оригинальное перо. Дунул на него, оно увеличилось в три раза. Я направил зеркальце.
– Режим Копирования!
По зеркальцу снова пробежала рябь. «Завершено», - написала Детка. Я ещё раз свистнул, защёлкали пластины и крыло раскрылось полностью. Я снова направил зеркальце на крыло.