Солнечный поцелуй

Ванделер Альберта

Винсент прошел в кабинет. Конечно, так дела вести нельзя, но, с другой стороны, не каждый день тебе на голову сваливается такой подарок, как Шеннон Ридж! Эта ночь стала для него настоящим праздником. Шеннон оказалась восхитительной любовницей, страстной, неутомимой, умеющей не только брать, но и отдавать. В любви человек раскрывается по-настоящему, ведь в постели почти невозможно притворяться. Именно о такой женщине Винсент всегда мечтал. Именно такой он видел поначалу Камиллу. Так что, учитывая печальный опыт, спешить с выводами не стоит.

Но

и тянуть нельзя, напомнил себе Винсент. Пожалуй, лучший вариант — поговорить с самой Шеннон, выяснить ее планы. Сам он пока был не готов бросаться в омут очередного брака. Если она разумный человек — а оснований считать иначе у него нет, — то поймет его и не станет торопить, К тому же у нее, похоже, тоже нет намерения спешить. Два разумных человека всегда способны найти удовлетворяющее обоих решение. Сегодня вечером…

Винсент не успел довести мысль до конца — телефон замигал красным глазком.

— Да, миссис Далтон?

— К вам посетительница, сэр.

— Кто?

— Миссис Камилла Эбернотт, — неуверенно произнесла секретарша. — Вы примете?

Винсент негромко выругался под нос.

— Да, пусть войдет.

Камилла тщательно подготовилась к встрече и, надо признать, выглядела потрясающе: высокая, в облегающем платье из тончайшего шелка, ее лицо могло бы украсить обложку любого журнала, а на создание прически ушло не меньше трех-четырех часов.

— Здравствуй, милый. — Она прошествовала к столу, наклонилась так, чтобы взгляд Винсента уперся в колыхнувшиеся под нежной тканью груди, и поцеловала его в щеку. — Извини, что пришла раньше, но пришлось менять планы. — Она огляделась. — Хм, не могу сказать, что мне так уж нравится твой кабинет.

— Садись, Камилла, и давай перейдем к делу. Извини, но я могу уделить тебе не больше пятнадцати минут.

Она с улыбкой опустилась в кресло.

— Ты не очень-то любезен. Впрочем, я не в обиде. У мужчин всегда на первом месте их игрушки.

— А в какие игрушки играешь ты? — раздраженно бросил Винсент и тут же мысленно упрекнул себя за несдержанность — вступать с Камиллой в перепалку не входило в его планы. — Итак, ты привезла документы?

— А ты приготовил деньги?

— Я смогу получить их сегодня. Во второй половине дня.

— Двести пятьдесят тысяч? — уточнила Камилла. — Ты готов отдать мне двести пятьдесят тысяч?

— Да.

Она закинула ногу на ногу. Жест был точно выверен, многократно отрепетирован и рассчитан на вполне однозначный эффект.

— Видишь ли, дорогой. После нашего разговора произошли кое-какие события. Обстоятельства изменились, и прежняя сумма меня вовсе не устраивает. Я хочу получить миллион. Не больше, но и не меньше.

Винсент с трудом удержался от того, чтобы не стукнуть кулаком по столу.

— Я не знаю, какие обстоятельства изменились в твоей жизни, но у меня все осталось по-прежнему. Повторяю, двести пятьдесят тысяч — это все, на что ты можешь рассчитывать.

Камилла покачала

головой.

— Жаль, что ты так упрям. Я думала, мы сумеем урегулировать разногласия мирно. Что ж, придется пойти другим путем. Только не говори потом, что я тебя не предупреждала. Не хотелось бы, как говорится, ворошить грязное белье…

— Ты о чем? — насторожился Винсент.

— О чем? — Камилла картинно всплеснула руками. — И ты еще спрашиваешь! О твоей как бы секретарше! Не успел развестись, а уже забавляешься со шлюхами! Я всегда знала…

— Перестань! Что ты имеешь в виду? О какой секретарше речь?

— Да уж конечно не о той, что сидит в приемной, а о той, которая имела наглость разговаривать со мной по телефону сегодня утром.

— Моя личная жизнь тебя больше не касается.

— Неужели? Вот тут ты ошибаешься. Мы ведь все же супруги, хотя ты и стараешься об этом не вспоминать.

— Ты что же, еще не подала на развод? — медленно спросил Винсент, уже прокручивая в уме возможные последствия такого варианта.

— Не подала. Извини, так уж получилось. Но подам обязательно. Только формулировка будет другая. Супружеская измена…

— У тебя нет доказательств.

— В наше время раздобыть их будет нетрудно. Ты же не собираешься отказываться от сладкого, а? Да и она вряд ли обрадуется, когда узнает, что влезла в постельку не к холостяку, а к женатому мужчине. Не думаю, что вам обоим так уж нужен скандал. — Камилла поднялась. — Ты говорил о каких-то делах? Ухожу, не буду мешать. — Уже открыв дверь, она громко, чтобы слышала миссис Далтон, добавила: — У тебя есть неделя, Винсент. Одна неделя, чтобы урегулировать нашу семейную проблему к взаимному удовольствию.

Вернувшись домой после ланча, Шеннон взялась за уборку. Она уже решила, что предложит Винсенту поужинать не в ресторане, а у нее. Тихо, спокойно, почти по-семейному.

Впрочем, тихо и спокойно с Винсентом вряд ли получится, с улыбкой подумала она. Тело еще болело после сумасшедшей ночи, а душа уже жаждала новой. При одном только воспоминании о Винсенте Шеннон охватывала сладостная дрожь.

Прибравшись и поставив в вазу свежие цветы, она отправилась по магазинам.

Что купить? Что приготовить для романтического ужина? Что нравится Винсенту?

Поломав голову и не найдя ответа на эти простые вопросы, Шеннон решила положиться на собственный вкус. Креветки в остром соусе с рисом. Фруктовый салат. И… И бутылка калифорнийского.

Ей повезло — в ближайшем супермаркете за углом нашлось все необходимое. Продавец креветок, живот которого мог вместить, наверное, бочку пива, лукаво подмигнул.

— Интимный вечерок, да? Хотите разогреть своего паренька?

— Что-то вроде того, — призналась Шеннон. — Хотя он и без того горяч.

— О, в этом деле, предосторожность не помешает. Лучше заранее подстраховаться, чем полночи смотреть на храпящего мужчину.