Сон Видящей
Шрифт:
– Все я разглядел, – обиделся Миша. – И перстень чудовый на руке, и зверодушцев. Тот, черный, вообще зверюга лютая.
– Эх ты, смотрел на тигра, а разглядел полоски, – засмеялся Никифор. – Кто, по-твоему, это был?
– Почем знаю? – пожал плечами Михаил. – Какая-то девица из древней ясной семьи?
Никифор вздохнул, огладил бороду:
– Учиться тебе, Мишка, и учиться, как завещал… а, не важно кто. Это ж Видящая была, голова ты пустая. А что семья у нее знатная и дед старейшина Великого Совета Авалона, Судья Талос Далфин, так это все не
– Кто Видящая? Эта пигалица? – заморгал Михаил. – Какой судья, какой Великий Совет?
Дядя только крякнул:
– Меньше надо по лесам шляться и медведей из берлог вытаскивать! Совсем бестолочью вырос, как и дружки твои.
Миша совсем обиделся:
– Никого мы не вытаскивали, так, пару раз шатуна пугнули.
– Ага. И лосям елочные игрушки к рогам не привязывали.
– Так всего разок было, Новый год же.
– Вот я тебе дам Новый год, Восьмое марта и Первомай в придачу! – рассердился дядя. Сгреб бороду в кулак, огляделся. Махнул рукой в сторону желтого шатра, от которого лепестками расходились навесы. Под ними стояли лавки и столы, и оттуда влажный мартовский ветер доносил запахи – печеные и жареные.
– Идем, медведеборец, сидру выпьем, по крепу съедим, и займусь твоими пробелами. Ликбез, как говаривали большевики, устрою.
– Чего?
– Квасу, говорю, выпьем и блином закусим, – буркнул Никифор Петрович. – А заодно, вприкуску, я тебе растолкую, дикому человеку, кто такая Видящая и что такое Авалон.
Глава четвертая
– Сгинь, – велел Талос Далфин, и паук утек прочь, цокая когтями по выщербленной белой стене. Судья свел и развел ладони, раскрывая сферу молчания. Никто не мог теперь их услышать, ни человеческим слухом, ни звериным, непроницаема она была и на Дороге Снов.
Маргарет Дженкинс подняла голову. Спутанные волосы падали на бледное лицо, синие изрезанные губы шевельнулись:
– Редкие гости к нам пожаловали. Сам Судья Авалона.
Талос встал перед ней. Свет не попадал в эту келью, Маргарет стояла в густой тени, только огонь светильника в руке владыки Медного дворца освещал ее.
– Что тебе, Судья? Ты пришел решить нашу судьбу? – глаза Маргарет метались по его фигуре испуганными птицами, игольные зрачки кололи черными остриями – Талос чувствовал, будто его щекочут своими усиками тысячи невидимых муравьев.
– Нет, ты хочешь решить свою судьбу, – улыбнулась одержимая. – Ты потерялся, Талос, ты почти проиграл.
Талос качнул светильник, белое пламя вспыхнуло, вдавило тени в стены. Маргарет отвернула лицо, сморщилась.
– Не забывай, что ты и где ты, – напомнил Судья.
– Зачем явился?! – голоса затолкались в горле Маргарет, перебивая друг друга. – Чего хочешь? Узнать, где твоя внучка? Или где твоя Красная печать, Хранитель? А где она, где? Кто ее взял, кто унес из ларца, кто миновал охрану, кто усыпил твоих стимфалид, Талос? Это он, твой сын, твой Роберт ее унес, да, он, в ночи как вор бежал из Медного дворца. А кто ему помог, Судья, кто провел его сквозь посты, кто открыл ему двери?
Талос поднес светильник ближе,
– Сделка, – выкрикнула она, – сделка, сделка, сделка, Судья! Мы много знаем, очень много, но мы скованы, мы хотим жить…
– Чего ты хочешь?
Маргарет усмехнулась, повела руками в тяжком железе:
– А ты как думаешь?
– Ты получишь свободу, – пообещал Судья. – Если скажешь все, что я хочу знать.
– Поклянись, – потребовала одержимая.
– Дорогой Снов и Янтарным островом, Договором и кровью рода Далфин я клянусь, что освобожу тебя, – сказал Талос. – Если я нарушу это обещание, пусть небо упадет и раздавит меня, пусть земля разверзнется и поглотит, пусть море поднимется и обрушится на меня.
– Кровь рода Далфин, – белый язык облизал синие губы, – вкусная кровь, густая, с-с-славная кровь, мы ее пробовали, мы услышали твою клятву, Талос-с-с Далфин.
– Говори.
– Не о том спрашиваешь, Талос, не о том. Какая разница, кто помог забрать Красную печать, если она уже у колдуна? Ты и сам мог бы давно понять, если бы так не упивался своим могуществом, не думал, что твой трон в Медном дворце нерушим. Кто мечтает освободить владыку Луга из плена Красной печати? Кто всегда был с тобой, кто служил твоему роду со времен Договора, кто следовал за тобой белой тенью и исполнял все приказы?
Талос побледнел:
– Они не могли… туата дали обет служить мне, пока Красная печать…
– …пока она в твоих руках, Судья, пока ты ее владелец, – засмеялась Маргарет. – Но они служат только Лугу, они его народ. Неужели ты думал, что первые стерпят поражение при Тальтиу, забудут, кто заключил их владыку в Красную печать? Нам смешно, очень смешно, Судья…
Талос молчал, светильник в его руке дрожал, тени плясали на стенах, тени распоясались, они смеялись над ним, искажая облик Судьи, его движения. Теням было весело.
– Ты сам не знаешь, чего хочешь узнать, – продолжала Маргарет. – Туата не верны тебе, но пока тебе служат… до поры. Но на Авалоне есть сила сильнее их, и ты знаешь эту силу.
– Служба Вольных Ловцов, – прошептал Талос.
– Если Ловцы будут в твоих руках, ты сможешь вернуть все на свои места, Судья, нарушенный порядок будет восстановлен. Овладев Башней Дождя, ты сможешь вернуть себе все печати.
– Но как…
Маргарет подалась вперед:
– Глубоки подземелья Башни Дождя, там скрыто многое, очень многое. Артефакты, о которых все забыли, создания, которых СВЛ ловила столетиями, – неужели ты так наивен: думаешь, Мацуда всех их отправляла в Скрытые земли?
– Юки Мацуда, – с ненавистью сказал Талос.
– Именно, – заметалась Маргарет, голоса, ушедшие было в глубь ее существа, вновь прорывались, торопились сказать все хором: – Вот правильный вопрос, вопрос, который вернет тебе все. Кто такая Юки Мацуда и как свергнуть ее с поста директора СВЛ? Кто она, кто эта хитрая лиса, дряхлая старушенция? Руки ее слабы, но она крепко держит власть, очень крепко и очень давно. Сколько ты восседаешь в Медном дворце, Судья? Без малого двести лет по счету Внешних земель. А сколько Юки Мацуда в Башне Дождя?