Сон Видящей
Шрифт:
Лучше отступить. Они не смогли войти в Башню, но нанесли Ловцам существенный урон. Теперь они не посмеют им мешать. Там, позади, он оставил несколько десятков тел людей Магуса, пытавшихся его убить. Они были сильны, они его задержали. Иначе бы битва пошла по-другому. Теперь же армии не оставалось, остатки бойцов отступают к «Дагону», а на стенах Башни Дождя все больше радужных вспышек табличек Ловцов. Сейчас он единственная мишень.
– Судья Авалона пал в бою, как и желал.
Фреймус не сдержал усмешки. Старый дурак, он так долго надеялся…
– Я ухожу, –
– Встретимся, – подтвердила Юки.
Темник взял на руки Зорича, ударил ногой о землю. Раскаленный вихрь поднял его над землей. В мареве воздуха уже было не разглядеть очертаний его лица, только голос долетал, полный холодной ярости:
– Не только ты умеешь летать, девятихвостая!
– Кто умеет летать, должен уметь падать, – сказала Юки, провожая взглядом темный вихрь. – Ты умеешь, темник?
Радужная вспышка расколола воздух, Теодорус Додейкант встал рядом с ней, сложил табличку. Он шатался, зажимая плечо, в котором засела белая стрела:
– Почему ты его отпустила?!
Юки опустила руки:
– Я едва сдержала его миньона, Теодорус. А в колдуне намного больше пламени Балора, чем в любом из его слуг. Сразись я с ним, вы бы все погибли. Весь остров был бы уничтожен.
– И что теперь?! Второй корабль темников уже приближается к Янтарному острову. Туата уже штурмуют гробницу Короля!
Юки опечалилась:
– Люди Короля ее защищают? Я же просила…
– Это наш долг!
– Теодорус, ты заглядывал в гробницу?
Лепрекон смутился, наверное впервые в своей долгой жизни:
– Я боюсь, Юки. Боюсь, что он окажется там…
– Друг мой, ты просто мало веришь, – она взяла его за руку. – Пойдем.
Теодорус разломил табличку, радужный водоворот поглотил их, чтобы через мгновение выбросить на ступенях Тронного зала, в недрах хрустальной горы.
– Уходите! – закричал один из служителей Короля, высокий мужчина с седыми висками. – Они сейчас сломают двери! Слишком поздно, Теодорус!
Он выпучил глаза, глядя на Юки.
Створки высоких дверей из белого дуба, изукрашенные светлым серебром, разлетелись облаком щепок, сквозь который ворвались туата.
Пламенноволосые и белокожие демоны, их клинки пели, а брошенные копья возвращались в руки, доспехи из красной меди и белого золота уже не сияли, потому что кровь скрыла их блеск. Они так долго об этом мечтали, так долго копили силы и лелеяли свою месть спящему Королю людей, символу власти Магуса, они так долго шли к этой цели.
Они замерли на пороге. Вперед выступил Аодх, опираясь на обагренное красной кровью копье:
– И вновь мы встречаемся с тобой, девятихвостая. Но теперь мы не отступим. Ты здесь, чтобы помешать нам?
– Чтобы спасти этих людей.
Глаза туата сверкнули:
– Что тебе до них?! Ты первая!
– Это моя прихоть, – сказала Юки. – Мы, лисы, такие непостоянные. Отдай их мне, Аодх Ветер, и я пропущу тебя к гробнице.
Туата размышлял недолго:
– Их песня закончена, их судьба не важна. Забирай этих короткоживущих.
Он надменно указал на Теодоруса.
– Мы поглядим еще, кто кого настигнет, – буркнул Теодорус.
Юки склонила голову:
– Благодарю тебя, благородный Аодх.
Теодорус свел оставшихся служителей в круг. Израненные и окровавленные, они взялись за руки, Теодорус разломил табличку и исчез.
– Ты останешься? – удивился Аодх.
– Всегда была любопытна, – сказала Юки. – Хочу видеть, как свершается судьба.
Туата не удостоил ее ответом, он дал знак, и его воины двинулись вверх по лестнице, к дверям, запиравшим гробницу Спящего Короля.
Густ был слой пыли на ступенях, ноги их утопали в ней. Первые в безмолвии поднялись, коснулись дверей из горного хрусталя. Те разошлись легко, словно давным-давно ожидали их прикосновения. Аодх, обнажив меч, соколом взлетел по ступеням:
– Артур! Король, спящий под горой, кончилось твое царствование, истек срок твоего королевства! Нет больше места Магусу на Авалоне, не останется скоро и следа от твоих людей.
Туата ворвался в гробницу, и дикий, безумный крик сотряс стены, всю хрустальную гору. Она зазвенела как бокал, огромная чаша до небес, резонируя и усиливая крик, одну-единственную фразу:
– Где Спящий Король?!!
Туата не успели ее остановить, Юки ловко проскочила мимо них и встала в дверях.
Гробница Короля, саркофаг из цельной глыбы хрусталя, был пуст. Внутри лежали меч и доспехи, в ногах лежал щит Артура с его подлинным гербом – белым солнечным оленем на синем фоне, лежали перчатки и поножи, но тела, тела Спящего Короля не было. Ни костей, ни праха.
Аодх одним ударом вогнал меч по рукоять, расколол плиту, покрывавшую саркофаг, и в облаке хрустальных брызг в боевом безумии возопил:
– Куда ты ушел? Где Спящий Король?
– Все завершилось, и все начинается вновь, – торжественно сказала Юки. – Король ушел, чтобы вернуться.
Аодх бешено развернулся, но кицунэ уже не было.
Глава тридцать пятая
Центральная площадь ломилась от народа. Публика и циркачи праздновали окончание фестиваля. Посетителей было мало. Только несколько семей с детьми сидели на трибунах, отведенных для зрителей, так что пустые места втихомолку заняли униформисты и работники арены. Представление получилось почти камерным, для своих, и мальчик лет четырех в первом ряду наслаждался таким соседством. Открыв рот, он смотрел на танец жонглеров в громадном огненном колесе, установленном на площади, с замиранием сердца следил за канатоходцем, идущим по проволоке на убийственной высоте – без страховки, с одним лишь шестом. Факиры выдували пламя, катали его в руках, и пламя лизало им руки как верный пес. Чудаки-огнедеи из индийского Магуса, Германика только слышала о них, а теперь увидела воочию. Говорят, что будущим огнедеям в колыбель вместо погремушек кладут саламандр, но это уже совсем нелепые сказки.