Сонная Лощина. Дети революции
Шрифт:
– Как это?
– Командующий повстанцами, генерал Вашингтон, ночью пересек реку барона де ла Варра и на рассвете атаковал заставу у дороги на Пеннингтон!
Когда до Ралля дошел наконец смысл сказанного, он покачал головой.
– Построить полк в конце Кинг-стрит. Сегодня Вашингтон и его сброд торгашей, который он зовет армией, не возьмут Трентон!
Из кармана жилетки он достал доставленное накануне Пилем сообщение. В депеше говорилось, что Вашингтон и его люди уже идут на Трентон… Ралль горько покачал головой.
Морозный
В иных обстоятельствах генерал Вашингтон дождался бы их, но сейчас он просто не имел права терять время. Он обязан был захватить Трентон – и не только по той причине, которую он представил Континентальному конгрессу. Конечно же, после потери Нью-Йорка Континентальная армия остро нуждалась в победе еще до Нового года.
Однако боевой дух людей едва ли волновал генерала в первую очередь. Нет, после отступления из форта Ли он выбрал своей целью Трентон по иному резону: нужно во что бы то ни стало помешать гессенцу Раллю призвать Аваддона. Полнолуние как нельзя лучше подходило для того, чтобы поместить демоническую силу и ярость в человеческий сосуд. Если верить донесениям лазутчиков, сосудом готовилась стать ведьма по имени Зерильда, глава одного из ковенов.
Въехав же тем утром в Трентон, генерал Вашингтон уловил запах серы – неизменный спутник темного колдовства – и понял, что опоздал. Ритуал свершился, и Аваддон пришел на землю.
Удерживавшие Трентон гессенцы отступали. Приметив всадника с полковничьими знаками отличия, Вашингтон рассудил, что это – Иоганн Ралль, потомственный прислужник Молоха. Генерал вскинул пистолет и выстрелил Раллю в спину. Пуля попала в цель, однако лошадь продолжала скакать, унося раненого седока прочь по главной улице. Вскоре Ралль смешался с остальными гессенцами, и Вашингтон потерял его из виду.
– Да не застанешь ты хаоса, что на твоей совести, гессенец, – тихо произнес он.
Погоняя коня, Вашингтон повел людей дальше, к победе, которая не принесла желанной радости.
Глава 4
Сонная Лощина, штат Нью-Йорк
Январь 2014 года
Эбби Миллс всегда терялась, когда приходило время заказывать еду.
На службе с этим всегда было проще. Много лет назад, когда тоже приходилось засиживаться на работе и народ ссорился, спорил, жаловался – во время массовых заказов еды на вынос, – Корбин наконец установил систему. Заказ определялся теперь по дням недели: понедельник и четверг – пицца, вторник и пятница – деликатесные
Капитан Ирвинг решил следовать традиции «кулинарного календаря», и это Эбби в нем очень понравилось.
Правда, работа в паре с Крейном внесла свои коррективы.
Камнем преткновения стали, собственно, блюда. Крейн в прежней жизни даже не нюхал азиатской кухни, в его время не было пиццы, какой ее знают американцы. Единственное, что хоть отдаленно напоминало привычные ему блюда, это деликатесные закуски.
В конце концов Крейн приобщился к пицце и китайской кухне, сопроводив знакомство с новой едой Очередной Напыщенной Тирадой (значок копирайта).
Этим вечером Миллс, нарыв каплю полезной инфы по Кресту Конгресса в интернете и еще меньше – в библиотеке Корбина, решила заказать пиццу. В конце концов, был четверг, и оба они – Миллс и Крейн – сильно проголодались.
– Ты ведь в курсе, – произнес Крейн, когда Миллс сделала заказ в «У Сальваторе», – что этот безродный потомок греческой лепешки существует исключительно благодаря экспансии европейцев в это полушарие. Томаты изначально произрастали в Андах, но позже их завезли в Европу.
– Сказал тот, кто ни разу не пробовал пиццы без томатного соуса, – усмехнулась Эбби.
– Пусть так, но претензии итальянцев на авторство этого блюда изрядно смущают. Едал я в тех землях, и ни разу не доводилось мне пробовать ничего, даже отдаленно напоминающего эту самую… пиццу. Как я уже говорил, она, скорее, греческого происхождения.
– Что еще может так строго соответствовать американскому духу? Итальянская версия греческого блюда, приготовленного из южноамериканских овощей русскими эмигрантами и доставленного темнокожей женщине.
– Сальваторе… – нахмурился Крейн. – Вряд ли это имя имеет славянские корни.
– Так и есть, но кто пойдет есть пиццу в заведение «У Владимира»?
Крейн улыбнулся и слегка поклонился.
– Очко в твою пользу, лейтенант. – Он, как всегда, произнес «лейтенант» на старинный британский манер, что поначалу сильно раздражало, зато теперь казалось Эбби забавным.
В арсенал вошел капитан. В руках он нес большую коробку с пиццей.
– Кажется, сегодня четверг, – сухо произнес он.
– Не знал, – удивленно произнес Крейн, – что вы, капитан, подрабатываете доставкой еды вразнос.
– Да уж, – хихикнула Эбби, – а я не знала, что бюджет нам урезали так сильно.
– Я смотрю, вы двое те еще юмористы. – Ирвинг положил коробку на стол рядом с ноутбуком Эбби, который та поспешила закрыть. – Ну, что нового из чокнутого мира Молоха и его демонического промысла? А, да, вы мне должны пятнадцать баксов за пиццу.
Пока Эбби рассчитывалась с капитаном, Крейн пересказал ему свое видение.