Сопутствующий ущерб

Ставрогина Диана

Остальные посетители соцсетей, впрочем, не нуждались в большем: за сутки под постами набрались десятки комментариев — в массе своей, предсказуемо, преисполненных злорадства и морально-интеллектуального превосходства со стороны высказывающихся.

До глубокой ночи Даша с остервенелой одержимостью обновляла страницы в пабликах и группах, бездумно перечитывала статьи и с трудом сдерживала яростный порыв написать оправдательный ответ. Как мантру, она повторяла себе, что ее комментарий лишь спровоцирует всех интернет-троллей и ненавистников, но никак не поможет

ее отцу.

Утром, заторможенно собираясь в университет, Даша не могла не думать о возможной реакции однокурсников на вчерашние публикации. Теперь, когда новость об аресте ее отца широко разлетелась по интернет-пространству, вопросы возникнут у всех. И если бы только вопросы…

К своему стыду убедиться в настоящем положении дел Даша не решилась. Перерывы между парами она предусмотрительно проводила или в женской туалетной комнате, или в пустой аудитории, расположенной на значительном расстоянии от ее группы; на занятиях же она появлялась с небывалым для себя прежде опозданием в несколько минут.

Краснея, она неловко извинялась перед преподавателем и быстро усаживалась за последнюю в ряду парту, и только там выдыхала с облегчением: целых полтора часа ни у кого не будет шанса с ней заговорить.

Тактика оказалась удачной, и за весь день Даша едва ли обменялась словом с парой человек. С последней лекции она и вовсе выбежала раньше других и уже через несколько минут, находу натягивая на себя пуховик, спешила к парковке и одновременно высматривала машину Славы.

Скоро стало очевидно, что знакомого автомобиля нигде нет. Даша проверила телефон. Закусив губу, она дольше необходимого вглядывалась в краткий текст недавнего сообщения:

«Малыш, прости, нам тут пару поставили. Не смогу тебя сегодня забрать. Доберешься сама?»

Даша не стала отвечать. Развернувшись, она пошла к автобусной остановке, но вдруг резко остановилась и, вытащив из кармана телефон, принялась что-то усердно искать. Слава и его внезапная ложь были забыты.

Построив в приложении маршрут, Даша наконец двинулась с места, но пошла в противоположенную от первоначальной сторону. Мысленно она отчитывала себя за недогадливость: только сейчас она поняла, где сможет узнать достоверные подробности о деле отца.

Глава 11

— Спасибо, — поблагодарила Даша, принимая кружку с чаем из рук Натальи — жены одного из недавно арестованных сослуживцев отца. — Как вы держитесь?

— Нормально, Дашенька, — ответила та со вздохом. — И ты себя не накручивай: ни в чем наши мужчины не виноваты, какую бы чушь им там не приписывали.

На последних словах Даша напряженно замерла.

— Конечно, — заверила она и после небольшой паузы, желая подтолкнуть свою собеседницу к более подробному разговору, с жаром добавила: — Я вообще не понимаю, в чем их обвиняют, что там вообще такого понаписали?

Наталья закивала, приняв ее вопросы скорее за риторическое любопытство, нежели за полную неосведомленность, и возмущенно подхватила:

— Такие статьи кошмарные еще выбрали! Как будто

никому непонятно, что полицейские никогда такого не сотворили бы. Мой Миша — достойный, женатый человек, какие пытки подозреваемых?! Он и мухи не обидел на моих глазах!

Только в последнюю секунду Даша предусмотрительно прикусила язык, сдерживая шокированный возглас.

Позже. У нее еще будет время осмыслить полученную информацию.

— Я думала, им только превышение полномочий приписывают… — заметила она.

— И это тоже. Там такой список… Но Мишин адвокат обещает, что скоро добьется снятия всех обвинений.

— Вы уже адвоката наняли? — встревожилась Даша.

— Да на всякий случай, — обронила Наталья небрежно. — Кто этих столичных знает? Разве они будут нормально разбираться, кто прав, кто виноват? Им «звездочки» нужны, понятное дело. Пляшут там под дудку этого Муратова, — фамилию неизвестного Даше человека Наталья почти выплюнула. — Черт его знает, кто он такой, что здесь всех на уши поставил.

— Муратова? — спросила Даша.

— Ой, а ты не знаешь? — удивилась та. — Артем Муратов. Жил в нашем городе лет шесть назад, наверное. Мне Миша сказал, что это все из-за него.

— Кто он такой? — сама того не замечая, Даша поддалась вперед.

Наталья вздохнула и, недовольно пождав губы, покачала головой, прежде чем приступить к объяснениям.

— Да жила тут семейка. Скандалисты. Ты маленькая тогда была, не помнишь, наверное. Дочь у них то ли, прости за выражение, проституткой работала, то ли просто распутница такая — не знаю, свечку не держала. Ну вот мать ее, видать, поймала на этом деле, а девка давай оправдываться. И ничего лучше не придумала, чем заявить, что ее изнасиловали. Выдумала же! Да еще сказала, что в отделе у нас, представляешь? Дурочка какая.

Даша слушала, затаив дыхание и боясь издать любой звук. Она в самом деле ни о чем подобном не знала.

— И что потом? — поторопила она, когда Наталья ненадолго замолчала.

— Да что потом, — фыркнула та. — Закрыли дело, конечно. Изнасилования-то не было. Првавда, семья этой пигалицы с этим не согласилась. Ну а кто бы на их месте захотел дочь-проститутку иметь? Вот они и стали тут шум поднимать, журналистам писать, в телевизор ходить — мол, следствие подкупленное, своих покрывают, ну и все такое.

— Не понимаю… — Даша нахмурилась. — Причем здесь мой папа?

— Так его отдел же был. Видать потому и спустили на него всех собак теперь. Да на Мишу моего и Ваську Кравцова. Они втроем тогда работали.

— Понятно, — прошептала она скорее себе, чем Наталье.

Та, однако, не унималась:

— И ведь не стыдно этому сопляку! Приехал же сюда, хватило наглости! — Лицо Натальи пугающим образом исказилось от исходящей изнутри злости, и Даша едва не отшатнулась. — Ходит тут гоголем, смотрит на нас с такой ненавистью, как будто мы ему смертельную обиду нанесли. На днях его видела, так ты представляешь… — Резкий и громкий голос звучал еще долго, но сил воспринимать чужие негативные чувства у Даши не осталось.